Сергей В. Строев
Об экономическом ликбезе
(От редактора подбора
публикаций других авторов)
Среди читатели
материалов этого сайта, как я предполагаю, абсолютное большинство
составляют русские люди, для которых небезразлично будущее их страны.
Эта категория ответственно мыслящих читателей, наверняка, отдает себе
отчет, что антилиберальное национально-патриотическое
общественно-политическое течение в России обладает одним
очень существенным дефицитом - отсутствием некой
общей экономической программы, которую было бы возможно предложить
обществу в качестве "нового курса". Альтернативного
и отличного от ныне проводимого
монетаристского курса, приведшему Россию к деградации и ко всё
более усиливающейся экономической, и, как следствие, политической
зависимости от стран Запада. Прежде всего к зависимости от от США, как
мирового гегемона в сфере финансов, в военной, политической,
экономической и культурной политики в масштабах всего мира. У
гражданской оппозиции к власти есть лишь смутное представление о
необходимости достижения в России большей "социальной справедливости".
При этом почти никто не упоминает источников её финансирования. И,
следовательно, это лишь "эхо" от популизма системных партий в их
электоральных целях.
Этот дефицит особенно ярко проявился в период митинговой
активности в декабре 2011-марте 2012 года. Гражданская оппозиция
путинскому режиму критиковала нечестные выборы 2011, негодовала по
поводу "рокировочки" внутри правящих кланов, по поводу невозможности
участия в любых выборах тех политических сил, которые неугодны режиму.
При этом никто и никогда не обмолвился и словом ЗАЧЕМ нужны честные
выборы? Только для того чтобы сменился персональный состав лиц у
власти, а курс они будут проводить тот же самый, что и курс
критикуемого путинского режима? Без предложения альтернативного курса
никакие выборы, пусть и на 100% "честные", не имеют абсолютно никакого
смысла.
Ведь главной целью проведения "выборов без выбора" была и остается лишь
одна цель: сохранение ныне существующего статуса-кво в политике. Что в
российских, очень специфических условиях, означает сохранение
преференций в экономике для немногих.
Весь смысл политики в России - это борьба
денег, с помощью денег, ради новых денег. А так как в
России очень большие деньги можно сколотить лишь обладая
властью в государстве ( или будучи очень близким к этой власти), то в
такой специфической обстановке первичным является проводимый
государством экономический курс, а политика лишь некие
декорации, за которыми скрываются чьи-то коренные экономические
интересы.
Всё это диктует настоятельную необходимость выработки оппозиционными
течениями своих экономических платформ, которые могли бы быть
предложены обществу. Пока такие предложения есть только у КПРФ и СР, но
и они во многом дефективны. Они представляют собой некоторую
"улучшенную" модель уже существующей либеральной экономической модели.
Они половинчаты, очень осторожны в отношении интересов имущих власть и
сверхкрупную собственность от "лихой приватизации". Это предложения
внутрисистемной коррекции экономического курса. Вместе с
этим, сугубо на уровне риторики и лозунгов, экономические предложения
КПРФ не порывают с экономико-идеологическими догматами советского
социализма, что вызывает настороженность и недоверие у многих.
При этом у национально-патритического движения почти нет сильных СВОИХ
экономистов.
В отличии от КПРФ, где все таки были и, возможно, еще остались сильные
экономисты советской школы. Типа покойного Маслюкова, который сыграл
немалую роль в недолгом правительстве Примакова-Маслюкова, отведшим
Россию от пропасти после дефолта 2008 года. Глазьев - сильный
экономист, но его убедительным образом вывели из политики. Делягин
тоже экономист и участник общественно-политической жизни, но
мне неизвестны какие-то концептуальные предложения "нового курса" от
Делягина. Бесспорно, хорошим экономистом является Хазин, но в рамках
Системы он реализуется как хороший эксперт. Так как мы живем в эпоху
сплошного пиара, то многие другие сильные экономисты просто
малоизвестны и, соответственно, малоизвестны их наработки. Они остаются
внутри науки.
Всё это ставит в повестку дня ближайших нескольких лет интенсивное ( и
быстрое, времени особо нет у нас) освоение экономических знаний, без
которых мы обществу не сможем предложить НИЧЕГО кроме бессмысленного (
без конструктивной и позитивной программы) сугубо
политического, зачастую, политиканского лозунга "За честные выборы. Без
Путина".
Интернет дает некоторые возможности для "самообразования" по очень
многим и важным вопросам. Конечно, это не глубокие, не профессиональные
знания, основанные на полученном в ВУЗе специальном образовании и
подкрепленные опытом практической работы по специальности. Но лучше
иметь хотя бы какие-то базовые знания, чем не иметь их совсем. Причем
это относится не только к обретению новых знаний в области
экономики. Это важно, в быстро меняющейся обстановке в стране, и в
других сферах.
Например, известный общественный деятель и блоггер Юрий Якушев, начал
вести в своем Живом Журнале рубрику, условно назовем ее "Знания по
самообороне". Речь там идет о том, как вести себя в обстановке
боестолкновения. Понятно, что полученные таким образом знания для
человека с охотничьим ружьем абсолютно бесполезны для "борьбы с
режимом", с регулярными войсками под командованием профессиональных
офицеров. Но... никто и не собирается, ежели в здравом уме, пытаться
противостоять войскам с охотничьим ружьем. А вот необходимость в
самообороне от гражданских лиц может возникнуть уже в течении ЭТОГО
ГОДА, если возникнет Русская Смута. Необходимость самообороны
от банд вооруженных мародеров. Или самообороны от оставшихся без
средств к существованию и без возможности выбраться к себе в свои
национальные сатрапии иностранных иммигрантов. Либо от
вооруженных российских мигрантов, имеющих БОЕВОЙ опыт и склонность
к "набеговой экономике" - к разбою, как к способу
жить за счет мирных людей.
Понятно, что такой "ликбез вооруженной самообороны" может быть немного
полезным лишь для группы плохо вооруженных людей в составе, максимум,
одного пехотного взвода, и, скорее всего, даже в составе одного
пехотного отделения ( 10 человек). Но и десять человек, могут более
эффективно противостоять банде мародеров, если они знают азы
организации круговой обороны, азы организации контратаки небольшой
группы обороны против небольшой группы бандитов. Пусть даже и впятером,
но под плотным огнем прикрытия от другой пятерки, ведущей этот огонь из
укрытия ( пусть и из охотничьего оружия). При этом многое зависит и от
стрелковой подготовки группы самообороны. Ведь самооборона от
банды мародеров - это не общевойсковой бой. Тут расстояния огня на
поражение совсем другие. Вполне в пределах прицельного
выстрела из охотничьего ружья. Я недавно спросил об этом у одного
знакомого, почти 20 лет назад отслужившего в армии срочную службу в
качестве снайпера. Я спросил:" У меня из моего дома простреливается
расстояние метров на 50-70. Мне кажется, что ты, как бывший
снайпер, смог бы положить нападающего бандита с одного выстрела
картечью из охотничьего ружья на расстоянии в эти 50 метров. Так ли
это?" На что он мне ответил, усмехаясь: " С закрытыми
глазами!"
То есть человек почти 20 лет не стрелял, как снайпер, но он
полностью уверен в меткости своего выстрела даже из гладкоствольного
охотничьего ружья. Имел спецподготовку.....
Иными словами, если есть необходимость в специальных знаниях, то уж
лучше иметь хотя бы базовые знания, чем не иметь никаких знаний по
предмету вообще. Это ведь очевидно.
Именно по этой причине, я, как редактор подбираемых для этого сайта
публикаций, считаю необходимым ввести здесь рубрику своего рода
"экономического ликбеза" ( Пояснение для молодых - слово "ликбез" в
20-е годы прошлого века означало компанию по ликвидации безграмотности
среди преимущественно крестьянского населения Советской России).
Читать экономические статьи менее интересно, чем читать про "бунт
взбесившихся вагин"
( Pussy Riot), но читать про экономика сегодня НЕОБХОДИМО. Хотя бы для
того чтобы самому ориентироваться в вопросе " а что ждет меня лично, в
экономическом плане, через, скажем, полгода". Хотя бы для этого... Это
совсем не бесполезные знания. Проверено личным опытом. Моя бывшая жена
с начала 90-х годов с насмешкой называла чтение мною
экономичекских статей в журналах и газетах "чтением макулатуры". Но
когда весной 1998 года она предложила положить на валютный депозит
небольшую , но единственную "заначку" в долларах, я категорически
отказался. Хотя до 1996 года, в пределах моих скромных возможностей, я
играл от пирамиды Мавроди до пирамиды ОГСЗ и ГКО. И, когда после
первого тура выборов Ельцина в 1996 году была небольшая паника на рынке
этих государственных ценных бумаг, я даже выиграл от паники. Потому что
читал "ПОЛИТИЧЕСКУЮ макулатуру". Я не сбросил бумаги по дешевке, а даже
прикупил. На вопрос жены, чем это мотивировалось, я ответил
ей не экономически, а политически: "Эта банда по любому власть не
отдаст. Значит и платить она будет по своим ценным бумагам. Потому что
их основными держателями являются люди из этой же банды". И оказался
прав. А в начале 1998 года уже было ясно, что дело идет к
"кидалову" обычных клиентов.
Вот так чтение экономической и даже политической "макулатуры" оказалось
полезным.
За сим переходим к экономическому "ликбезу". Начнем с
"горячей темы" выборов Госдумы в 2003 года. Тогда на пиаре
этой темы "неожиданно" получил поддержку блок "Родина".
17 марта 2012 года
*
* * * *
Станислав
Меньшиков
Рентабельность
и рента
"Экономические
стратегии", №1-2004, стр. 28-31
Наблюдая экономическую ситуацию в России и
сравнивая ее с положением в США, неизбежно приходишь к некоторым
неожиданным, подчас парадоксальным выводам. Принято считать, что
положение бизнеса в нашей стране далеко не легкое (из-за высоких
налогов, неразвитости кредита и финансовых рынков, слабой правовой
инфраструктуры, чрезмерного вмешательства государства, бюрократизации,
коррупции и т. д.), тогда как в Америке, наоборот, оно весьма
благоприятное во всех этих отношениях. Между тем, если судить по
статистике и финансовым отчетам ведущих компаний, рентабельность по
продукции, то есть доля прибыли в продажах в России, как правило,
существенно выше, чем в США.
Чтобы сопоставление было правомерным, будем
сравнивать периоды, когда в обеих странах наблюдалась хорошая
конъюнктура. Для России это 1999-2001 годы, когда экономика после
кризиса 1998 года росла высокими темпами, а в США - 1997-1999 годы, то
есть до начала общего спада, наступившего в 2000-2001 годах.
Как видно из таблицы 1, прибыльность в
России превышает американскую в 2-2,5 раза. Частично это можно
объяснить тем, что после 1998 года вследствие девальвации рубля
конкурентоспособность отечественных производителей на внутренних и
внешних рынках искусственно повысилась, так что даже отрасли,
работающие на внутреннего потребителя, оказались в сравнительно
благоприятном положении. Но ведь для американской индустрии
относительная защищенность от иностранной конкуренции - нормальная
ситуация. Между тем бизнес в США привычно работает в режиме невысокой
рентабельности.
Таблица
1. Средняя рентабельность по продукции промышленности в России и США, %
Источники:
Российский статистический ежегодник. 2002;
Economic Report of the President of the US
to Congress. Washington, 2000.
Такая традиция сложилась в Соединенных Штатах после
перехода к массовому производству и потреблению, когда для бизнеса
стало правилом максимизировать прибыль не за счет высоких цен, а за
счет крупных масштабов выпуска продукции при относительно небольших
наценках на удельные издержки. Конечно, это возможно только при очень
емком внутреннем рынке и высокой платежеспособности большинства
населения.
Очевидно, что в России ориентация бизнеса совсем
иная. При массовой бедности населения приходится рассчитывать на
сравнительно малые обороты при значительно большей доле прибыли в цене.
Это предполагает работу на богатый и незначительный пока по численности
средний класс и на поиск ниш, гарантирующих сверхприбыль. Такая
ориентация сдерживает технический прогресс и модернизацию производства
и не создает прочной основы для стабильного экономического роста.
Получается заколдованный круг: узость рынка требует жесткой экономии на
заработной плате, ее низкая доля в валовом внутреннем продукте (43% у
нас, 58% в США) ограничивает платежеспособный спрос населения.
Одним из ярких примеров сверхприбыльной
ниши является эксплуатация такого рентонесущего ресурса, как нефть.
Здесь сверхприбыль (или рента) складывается из комбинации двух
факторов: сравнительно низких удельных издержек добычи и весьма высоких
мировых цен. Разница между издержками (например, 2-4 долл. за барр.
плюс транспортировка) и внутренней ценой (например, 8 долл. за барр.)
дает собственно природную ренту, а разрыв между внутренней и внешней
ценой (20-25 долл. за барр.) - экспортную ренту. По нашим подсчетам,
после уплаты вывозной пошлины только экспортная рента достигает 12-15
млрд долл. в год, что составляет треть общей выручки нефтяной отрасли.
Разумеется, если мировая цена упадет, что может случиться рано или
поздно, размеры экспортной ренты резко сократятся, но природный
компонент все же останется.
В экономической теории, в том числе западной, рента
определяется как избыток над нормальной, то есть средней, прибылью. Из
таблицы 2 видно, что сверхприбыль от нефти достигает 26-42% от продаж,
что больше средней прибыли во всех других отраслях, исключая цветную
металлургию.
Таблица
2. Рентабельность по отраслям промышленности России, % к стоимости
продукции
Источник:
Российский статистический ежегодник, 2002.
Разрыв в рентабельности между экспортными
(рентными) и внутренними отраслями не только значителен, но и устойчив,
что говорит о весьма слабом межотраслевом переливе капитала и
неразвитости финансового рынка. При таком разрыве не приходится
ожидать, что избыточный капитал, образующийся в экспортных отраслях,
станет инвестироваться в отрасли внутреннего рынка. Это - еще один
заколдованный круг, бороться с которым можно, только выравнивая
отраслевую рентабельность средствами налоговой политики, проще говоря,
изымая значительную часть сверхприбыли и создавая условия для ее
перераспределения в отрасли, где капитала не хватает.
Те, кто не доверяет Госкомстату, могут обратиться к
финансовым отчетам (по американской методике) нефтяных компаний (см.
таблицу 3). Судя по этим отчетам, рентабельность компаний несколько
ниже, чем в нефтяной отрасли в целом согласно данным таблицы 2, но,
несмотря на колебания по отдельным годам, все же остается достаточно
высокой. Нетрудно заметить, что наиболее высокие показатели
рентабельности имеют как раз те компании, которые стоят в первых рядах
желающих продать крупные пакеты своих акций зарубежным корпорациям, то
есть "ЮКОС", "Сибнефть" и "ТНК".
Таблица
3. Рентабельность российских нефтяных компаний, % к продажам
Источники:
финансовые отчеты компаний.
Можно подумать, что высокие сверхприбыли -
дело обычное для мировой нефтяной промышленности. Так, несомненно, было
во времена нефтяного картеля и особенно до национализации этой отрасли
в 1970-х годах в большинстве стран третьего мира, где до того нефтяную
ренту присваивали ведущие транснациональные корпорации. Но с тех пор
положение сильно изменилось. Сегодня эти корпорации по рентабельности
мало отличаются от компаний других отраслей. Это видно из таблицы 4.
Таблица
4. Рентабельность крупнейших нефтяных корпораций мира, % к продажам
Источники:
финансовые отчеты компаний.
Сравнивая их прибыли в 5-12% от продаж с
типичными для некоторых наших нефтяных компаний 25-40%, а временами и
более, мы видим, что российский сектор "черного золота" находится в
исключительно выгодном положении по отношению не только к другим
отраслям нашей экономики, но и к стандартам, существующим на Западе.
Это касается также и режима налогового
обложения. Как видно из таблицы 5, российские компании, как правило,
платят с прибыли налог ниже официального - 24%, а подчас даже менее
10%. Компания "ЛУКОЙЛ", которая платит больше, - скорее исключение, чем
правило. Между тем зарубежные корпорации систематически платят по
37-45%, то есть в два с лишним раза больше. При этом иностранным
корпорациям, так же как и российским, приходится уплачивать большие
косвенные и другие налоги и пошлины, которые, согласно правилам
американской финансовой отчетности, включаются в издержки и вычитаются
из доходов от реализации до того, как определяется прибыль, подлежащая
обложению особым налогом. Эти "другие" налоги составляют, например,
24-27% от оборота ExxonMobil, что сравнимо с долей таких же налогов в
обороте "ЮКОСа" (14-27%). Но, несмотря на высокие косвенные налоги и
пошлины, зарубежные корпорации вынуждены платить еще и большой налог на
прибыль, от чего практически избавлены российские компании, хотя их
рентабельность в несколько раз выше.
Таблица
5. Уровень фактического обложения налогом на прибыль, %
Источники:
финансовые отчеты компаний.
Обобщающая таблица 6, в которой
сопоставляется структура доходов и затрат двух крупнейших нефтяных
компаний - западной и российской, позволяет подвести некоторые итоги.
При одинаково высоких мировых ценах более низкие затраты в России
позволяют получить рентный излишек, равный 25-30% от стоимости продаж.
После налогов и дивидендов этот излишек сокращается лишь минимально -
до 22-28%. Доля капитальных вложений в России приблизительно на 5%
выше, чем на Западе. Это можно объяснить необходимостью восстановления
и развития отрасли после долгих лет кризиса и застоя (1992-1998 годы).
Но и после этого вычета остается излишек в 17-25% от продаж, который в
России расходуется на финансовые инвестиции в различной форме.
Таблица
6. Сравнение финансовых показателей компаний ExxonMobil и
«ЮКОС» (доли в стоимости продажи, %)
Источники:
финансовые отчеты компаний.
Сейчас он используется, в частности, для
приобретения новых нефтепромыслов и нефтяных компаний внутри России, а
также для покупки ценных бумаг или вкладывается за рубежом. Это и есть
тот избыток, который было бы целесообразно перераспределять на
финансирование отраслей, не имеющих сверхприбыли. Его изъятие не
нанесло бы прямого ущерба нефтяной отрасли, так как внутренние ресурсы
для капитальных инвестиций были бы полностью сохранены.
Мы не станем здесь касаться деталей того,
как конкретно реформировать налоговую систему, чтобы приспособить ее к
изъятию нефтяной ренты. Выскажем лишь одно принципиальное соображение.
Обычно считается, что для этого требуется обследовать чуть ли не каждый
нефтепромысел, определить его производительность и т. д. При таком
порядке решение вопроса затянулось бы на долгое время и обросло бы
очередной бюрократической инфраструктурой. Значительно эффективнее
более простой метод - исчисление сверхприбыли сразу для всей компании в
целом. Например, определить сверхприбыль, подлежащую обложению
повышенным налогом, как прибыль, превышающую 20% от стоимости продаж.
Для "ЮКОСа" в 2002 году это составило бы 15% от оборота, или 1,7 млрд
долл., для отрасли в целом - порядка 8,5 млрд долл. Эта сумма
приблизительно совпадает с расчетами Счетной палаты, озвученными
Сергеем Степашиным в ноябре 2003 года. Егор Гайдар называет вдвое
меньшую сумму - 4 млрд долл.
Альтернативным способом перераспределения
ренты был бы порядок, по которому она отчислялась бы в специальный фонд
для финансирования капиталовложений, например, в сектор высоких
технологий. При этом можно было предложить, чтобы нефтяной сектор
получал некоторый процент с таких отчислений, то есть чтобы они
рассматривались как бессрочный кредит, нечто вроде инвестиций в другие
сектора экономики.
Выравнивание отраслевой рентабельности и
повышение доли оплаты труда в ВВП позволит выйти из заколдованных
кругов российской экономики и создать прочную основу для ее стабильного
роста.
