Как сохранить свой голос

Избирательная система: вызов власти нужно принять

 

С принятием законопроекта о новом порядке выборов депутатов и появлением поправок президента основные параметры выборного законодательства, заготовленного нынешней властью для воспроизведения себя в ходе следующих парламентских выборов, можно считать очерченными. Что-то еще может уточняться, но общая картина уже понятна. Во всяком случае для того, чтобы наметить в ней те детали, которые могут стать предметом достаточно жесткой политической борьбы, в которой оппозиция легко и аргументировано может апеллировать к нежеланию граждан потерять свой голос.

 

Под аккомпанемент лозунгов об укреплении партийной системы законодатели сделали несколько шагов, направленных на «монополизацию» политического рынка и уменьшение роли парламента как органа, призванного представлять различные интересы и точки зрения, существующие в российском обществе.

 

Имевшая свои недостатки система выборов половины депутатского корпуса по одномандатным округам была отменена, но, вместо того, чтобы компенсировать эту отмену другими мерами по усилению реального представительства различных групп населения были предприняты декоративные шаги по усилению «региональности» в партийных списках. В том же направлении – отсечения вполне заметных групп населения от представительства в парламенте – работают увеличение планки прохождения до 7% и запрет на участие в выборах избирательных блоков.

 

Для уже существующей партии, которая по каким-либо причинам (не обязательно связанным с мнением избирателей) уверена, что искомый барьер она обязательно возьмет эта мера действительно полезна – гарантирует от конкуренции, увеличивает количество «бонусных» мест, получаемых за счет того, что кто-то другой в парламент не проходит.

 

Только поможет ли такая ситуация обычному избирателю? А также партиям только создающимся или тем, которые еще будут создаваться. Степень монополизированности рынка во многом определяется тем, насколько легко открыть новое дело, прийти новичку. Задача ныне создаваемой системы – закрыть для них дорогу в политику. Задача гражданского общества, всех сколько-нибудь демократических политических сил – обеспечить демонополизацию, возможность для представителей граждан потеснить обитателей Думы, не прибегая к революционным методам. А для этого нужна очень хорошая система социальных и политических лифтов, налаженной обратной связи с максимально большим количеством людей.

 

7% от общего числа избирателей, включенных в списки на момент окончания голосования и обладающих активным избирательным правом в федеральном избирательном округе, в 2003 году составляло 7,623 млн. человек. Если предположить, что к участкам пришли все имеющие на это право, то получится, что уже, скажем, 7 миллионов избирателей не имеет права получить своих представителей в парламенте. А это существенно больше населения многих субъектов федерации. Проблема оказывается куда глобальней, чем просто отмена одномандатников, потому что эти 7 миллионов могут жить более или менее компактно, а могут быть рассеяны по стране. Снижение проходного барьера откроет их представителю дорогу в парламент более эффективным образом, чем возврат к системе выборов половины депутатов по одномандатным округам.

 

Вряд ли стоит ли останавливаться на возвращении к 5%. Существуют прецеденты барьера в 2%, и он нам кажется куда более подходящим для того, чтобы интересы граждан во всем их разнообразии оказались доведены до законодательного органа. 2 миллиона граждан России (если исходить из численности имеющих право голосовать), и даже 1 миллион (при практически минимальном из реально возможных вариантов активности) вполне «достойны» представительства в парламенте.

 

При пятипроцентном барьере в «партийной» части нынешней Государственной Думы оказались представители лишь 73,65% голосов. Если бы барьер понизился до 2%, оказалось бы учтено мнение еще 15% избирателей.

 

Разговоры о невозможности работы раздробленной на мелкие фракции Думы кажутся рассчитанными на крайне не информированных людей. В прошлой Государственной Думе даже не очень большие фракции СПС и «Яблока» были реальным рупором инициатив гражданских структур. При всех порой возникающих трудностях с составом коалиций работают с не только большими фракциями парламенты Испании и Израиля, Японии и Грузии. Государства эти очень разные, но оказывать какое-то воздействие на политику удается в каждом из них, парламентский паралич охватывает их нечасто. Трудно предсказуемыми результаты в таких парламентах бывают преимущественно по достаточно принципиальным вопросам, действительно требующим очень сложных общественных компромиссов.

 

«Усилившаяся роль политических партий в общественно-политической жизни страны, а также принятые в последнее время законодательные меры, направленные на увеличение численности политических партий, дают основание полагать, - пишут авторы пояснительной записки к президентским поправкам в избирательное законодательство, - что отпала необходимость их объединения в избирательные блоки для совместного выдвижения кандидатов, списков кандидатов и участия в иных избирательных действиях. В связи с этим избирательные блоки исключаются из числа участников избирательного процесса».

 

Интересно, откуда взята информация об усилившейся роли политических партий в жизни страны. Наши наблюдения показывают обратное. Требования же к численности партий тут, разумеется, вообще не при чем – они еще один способ закрыть политическое пространство от «новичков» или тех из более старых партий, кажущихся лишним. Если ставить задачу развития, а не сворачивания партийной системы, обязательную численность надо, напротив, снижать. Вообще государству должно быть дело до того, чтобы партии не нарушали конституцию, до того, где искать ответственных лиц в случае таких нарушений, но вот остальная часть внутренней жизни партий пусть волнует их сторонников и соперников.

 

Общий же смысл пассажа: в старых добрых традициях – по пожеланиям трудящихся (партий), их лишают существовавшей до того возможности – объединяться в блоки. Отпала-де необходимость. Не стоит ли, в соответствии с такой логикой, ограничить продажу хлеба в одни руки, потому что больше определенной нормы его нет необходимости потреблять. Если бы необходимость отпала – не покупали бы и не объединялись бы. Здесь же имеет место вполне сознательная линия законодателя на лишение граждан пассивных (избираться в рамках блоков) и активных (голосовать за блоки) избирательных прав.

 

Интересно, что пользовавшиеся немалой помощью власти «Единая Россия» и «Родина» имеют к блокостроительству самое прямое отношение. «Единая Россия» сформировалась по сути на базе двух избирательных блоков, прошедших в парламент именно в этом качестве. А фракция «Родина» и до сих пор представляет именно избирательный блок, а не какую-то одну партию. Таким образом, парламентское большинство, выгадав от использования удобной возможности, закрыло ее для потенциальных конкурентов. С этим можно и нужно бороться.

 

В доработанном законодательстве интересно отметить ряд мер, направленных на затруднение наблюдения за выборами, а, значит, на облегчение фальсификаций. Так, законопроект предусматривает, что наблюдателей вправе назначать только политическая партия зарегистрировавшая федеральный список кандидатов, из числа субъектов этого права исключены иные отечественные политические партии и общественные объедения. Кому помешают представители политических партий, не выдвигающих непосредственно свой список, но, возможно, своими членами участвующих в других списках? Кому помешают представители общественных организаций, пытающиеся контролировать действия избирательных комиссий и участников выборов? Только той силе, которая собирается делать что-то, что этим наблюдателям видеть не положено.

 

Приглашения иностранным наблюдателям теперь могут быть направлены только Президентом, палатами Федерального Собрания, Правительством и Центризбиркомом. Уполномоченный по правам человека теперь этого права лишается. Он сможет только подать свои предложения о направлении приглашений в Центризбирком. Нужно требовать восстановления этого права у него, а также наделения им политических партий и общественных организаций. Власть боится наблюдателей, которых может пригласить из-за рубежа «Единая Россия», СПС или КПРФ? «Мемориал»? Союз ветеранов Афганистана?

 

Неоправданным вмешательством в дело участников выборов выглядит требование иметь не менее 100 региональных групп и не менее 50% членов партии в списке. Конечно, необходимо обязать кандидатов в депутаты указывать свою партийную принадлежность (в случае ее наличия). При этом никто не может помешать конкурентам использовать в контрагитации ситуацию, когда, например, какой-то регион партией был просто обойден или правая партия 70% списка заполнила коммунистами.

 

Увеличение допустимого числа кандидатов в списке до 500 – одно из свидетельств того, к чему приводит излишнее представительство в парламенте одной из партий. Это количество сделано специально под «Единую Россию» с тем, чтобы она могла включить в свои списки побольше свадебных генералов, которые потом откажутся от депутатских мандатов. Крайне лояльный Центризбирком предлагал ограничить это количество 450 – численностью Думы, но большинство настояло на 500.

 

Настояло оно и на том, чтобы убрать усиление штрафных санкций за то, что в парламенте оказываются по сути совершенно не те люди, за которых голосовали люди. Одно дело, когда назначение происходит уже после выборов (пример – А.Д. Жуков), логично, что при этом место сохраняется за фракцией. Но когда должность получена еще до выборов, но уходить с нее избранный депутат не хочет – это или недоработка партии, составлявшей списки, или прямой обман избирателей, проталкивание в парламент заведомо непроходимых кандидатов с помощью известных имен, на которые могут «купиться» люди.

 

Единороссы отстаивают это положение крайне невнятно: мол, избиратель видит в известных именах идеологический ориентир, а те, кто стоят в списках за ними, придерживаются той же линии. Очень печально, если никакого другого способа продемонстрировать свои идеологические ориентиры у партии, которая к 2007 году пробудет в парламенте уже фактически два срока, не существует. Обычно для этого используют программные документы, выступления в дискуссиях и, главное, реальные результаты законодательной деятельности.

 

Но дебаты, похоже, – еще одно слабое место «партии власти». Новая версия законопроекта специально поясняет, что если партия отказывается от участия в дебатах, то бесплатного времени она не теряет – оно может использоваться на информирование о себе в режиме монолога. Кажется логичным, чтобы за уход от дискуссии партии подвергалась штрафу – время, в которое они не захотели доказывать свою точку зрения, распределялось бы поровну между конкурентами.

 

Анализ опыта недавних  региональных выборов показывает, что возникает теперь и проблема цензуры агитационных роликов. Необходимо законодательное закрепление запрета на подобное, кроме как через суд. При возможности привлечения к суду post factum за нарушение в них законодательства России.

 

Изменения вносятся и в принципы регистрации списков. Теперь вводится жесткая альтернатива: подписи избирателей или денежный залог. При этом уменьшается количество допускаемого брака в подписях (до 5%). Поскольку методы борьбы с оппозицией давно известны: признать якобы недостоверными больше подписей чем нужно, часто параллельно вносили залог. Иногда помогало (одно из исключений – выборы президента Чечни в 2003 году). Теперь дисквалифицировать из-за подписей будет еще легче, а с учетом активности «налоговиков» понятно, что именно будет с теми, кто внесет деньги за мешающий власти список. Отсюда должно быть требование нераскрытия источников финансирования залога – во избежание репрессий. Можно заранее спрогнозировать логику защиты власти – что-нибудь о криминальных деньгах, проникающих в политику. Но реальная невозможность участвовать в выборах оппозиционному списку представляется куда более опасной угрозой.

 

Среди новых правил – введение только двух дней в году для региональных выборов. Это опять-таки сыграет на руку только уже занявшим места. Для имеющих неограниченные ресурсы (в частности, административные) не составит принципиальной проблемы задействовать их одновременно в различных регионах. Выходящие на политическую арену новые партии и движения могут их концентрировать только поступательно в разных точках. Поэтому если мы не хотим политического монополизма, следует требовать отмены этого положения.

 

Законодатель коснулся еще одного важного поля – взаимоотношений в уже избранной Думе. Отныне основанием для лишения мандата сможет стать вхождение или переход депутата во фракцию, иную, чем была образована политической партией, в составе федерального списка кандидатов которой он был избран депутатом. В этом есть своя логика – голосуют-то только за партийный список. Однако часть голосов приносят все-таки конкретные имена политиков, вполне логично их нежелание дискредитировать свое имя, продолжая находиться во фракции, которая, скажем, нарушает предвыборные обещания или же просто нежелание депутата терпеть внутрифракционный диктата.

 

Интересно, что карается именно переход в другую фракцию, а не выход из своей. Вероятно, законодатель полагает, что, поскольку не будет одномандатников, маловероятным станет создание депутатских групп. Тем более, что в нынешнем регламенте Думы установлены драконовские условия по численности таковых. Но зная склонность разнообразных органов к произвольному толкованию норм, лучше специально отразить в законодательстве допустимость выхода из фракции в случае неперехода в другую фракцию.

 

Наличие депутатских групп позволит еще более полно отражать различные общественные интересы, а также является определенным механизмом, сдерживающим произвольные колебания фракционной политической линии и нарушения внутрифракционной демократии. Поэтому необходимо требовать законодательного определения разумного минимального размера депутатской группы – так, чтобы их действительно можно было создавать и это не зависело бы от произвола парламентского большинства в конкретном составе Думы. Есть даже естественный количественный ориентир – минимальный размер фракции. Если удастся довести барьер до 2%, то он может быть достаточно небольшим.

 

Практически все наши соображения связаны касаются общедемократических требований, вокруг которых могут объединяться самые разные политические силы, заинтересованные в том, чтобы в стране присутствовали хоть какие-то элементы народовластия. То, что удастся пробить, будет способствовать демократизации системы. Если же реализовать предложения не удастся, все равно борьба за такие достаточно понятные вещи может хорошо продемонстрировать, «кто такие друзья народа и почему они» воюют против его власти.

22 апреля 2005, 17:41

Борис Долгин