Иоанновские Чтения  в "Народном Союзе"           

  Меркулов  Д.Н.

                   Мировоззренческие и духовные основы Русской государственности

            Дорогие друзья!

 Русское государство – настолько необъятная тема, что в одном кратком докладе её не охватишь. Поэтому вы меня простите, будет субъективный доклад, односторонний. Я надеюсь, что вы дополните, но другой возможности у меня нет.
Итак, история всякого народа и всякого государства начинается из глубины веков и содержит в себе немало белых пятен, восполняемых догадками, домыслами и своей национальной мифологией. Разбираться в этом составляет особый интерес историков, но порой, в силу политических причин обстоятельства ранних веков становятся важными не только для историков. Так случилось с нашей историей, поскольку она стала не просто предметом бесстрастного изучения, но полем жесткой идеологической борьбы. Речь идет о противостоянии двух точек зрения, двух разных взглядов на нашу историю и Россию в целом. Собственно русского, сыновнего взгляда, исходящего из любви к России-матери и уважения к истории предков, как сокровищнице национального опыта. И другого взгляда, недоброжелательного взгляда со стороны – западнического.

К сожалению, западничество стало для российской интеллигенции своего рода профессиональным заболеванием. Как это случилось, – это отдельный вопрос, но именно оно нанесло нашей цивилизации и русскому народу наибольший ущерб, подготовив все революционные катаклизмы ХХ века.

В исторической науке западничество, прежде всего, проявило себя в виде так называемого норманизма, утверждавшего вторичность российской государственности, ее происхождение от норманнов – варягов, которые-де научили неразумных и отсталых русских аборигенов строить государство и подарили нам первых «профессиональных менеджеров» – легендарных Рюрика, Трувора и Синенуса. Для убедительности норманисты ссылались на преподобного Нестора-летописца «Повесть временных лет», где подобному эпизоду было уделено место. Однако рукопись преподобного Нестора до этих споров не дожила, а ее списки, заключенные в никоновский, лаврентьевский, и другие летописны своды, изобиловали позднейшими вставками и пробелами на местах вырванных страниц – существенных эпизодов русской истории. Вот и упомянутая легенда с ипатьевскийРюриком, Трувором и Синеусом, подобная двум другим европейским историческим легендам о признании иностранцев, оказалась позднейшей вставкой, но именно она стала фундаментом для недобросовестных утверждений о расовой неполноценности славян, не способных, якобы, даже к собственной государственности.

Хотя уже в середине ХIХ века норманизм был изобличен, в том числе трудами выдающегося русского ученого доктора философии Егора Классена, как абсолютно беспочвенная, по сути, антиисторическая идеологическая схема, однако и в середине ХХ века гитлеровские идеологи, западные норманисты, да и некоторые подпавшие под их влияние советские историки, вновь прибегли к этой траченной молью гипотезе, пытаясь обосновать очередные претензии «править и володеть нами». В конце концов, все искусственные построения такого рода трудами академика Б.А.Рыбакова и других ученых отечественной школы оказались полностью дезавуированы и претензии норманистов на истину окончательно опровергнуты.

На самом деле славяно-русская государственность обнаруживает себя историческими свидетельствами уже в дорюриковские времена. А сама Русь именуется в исторических документах как страна городов (гардарика), то есть страна более Европы, «усеянная» укрепленными городами, имевшими свои органы управления, свои республиканские (вечевые), как в Новгороде, или монархические, как на юге Руси, формы государственной организации. Легенда об основателях Киева Кие, Щеке, Хориве и сестры их Лыбеди относит первое государство Русов к УI веку, а еще более ранние западные и византийские источники указывают на II-IУ века от Рождества Христова, как время существования оседлых поселений антов и скифов-борисфенитов (так тогда именовали руссов) на берегах Днепра На это указывает и древнее название ближайшей к Днепру части черного моря: Русское море. Само название русского правителя: «князь» не созвучно скандинавскому «конуг», но именно князьями на Руси именовался Рюрик и его потомки. Одно время князья русские именовались даже каганами, но было это сравнительно недолго и с уничтожением Хазарского каганата этот обычай отошел в прошлое, но они никогда не именовали себя конугами. Нет никаких свидетельств о Рюрике и руссах и в скандинавских источниках.

В то же время, если частично принять легенду о призвании варягов, как отражение факта призвания новгородцами Рюрика, то ничего в этом удивительного нет, если не утверждать, что Рюрик был норманном, ибо варяги не были племенем или родом. Варяги была профессия. То есть варягами были и германцы, и русы, и норманны и многие другие. Это были люди, которые, как частное охранное предприятие (извините за такое сравнение), сидели по берегам рек и проводили торговые суда. Сами имели свою часть в торговле. Поэтому те варяги, которые явились под именем Рюрика, это были славянорусы, варяги-русы, не оставившие после себя в истории никаких инокультурных следов, что вполне согласуется с их сродностью русским.

Легко объяснить причину призвания варягов-русов новгородцами. Ведь и далее в истории именно этот традиционно демократический по форме управления город то и дело страдал от внутренних настроений или нуждался во внешней защите и для решения своих проблем призывал князей со стороны. В частности был призван на новгородский стол в ХШ век Святой благоверный Князь Александр Невский. Спрашивали Ярослава, а дан был Александр, сын Ярослава.

Таким образом, призвание варягов и связанная с ним легендарная фраза «Земля наша велика и обильна, но нет наряда в ней» относится к истории новгородской демократии, а не к истории русской государственности вообще. И мы сегодня видим, что земля наша велика и обильна при демократическом правлении, а наряда в ней как не было, так и нет.

 Не менее существенно, что наши предки славяне-русы были далеко не дикими племенами, как это хотелось бы кому-то представить, а для своего времени достаточно образованными людьми, имевшими высокую материальную культуру, промышленность, торговлю, оружие, судоходство и судостроение, архитектуру и искусства, военный, бытовой и дипломатический опыт общения с другими народами и государствами, развитые географические представления о доступной части мира. И еще до равноапостольных Кирилла и Мефодия имели свою письменность, так называемые «черты и резы» и, несомненно, имели глубокие фольклорные традиции, на что указывает такой выдающийся литературный и исторический памятник ХП века как «Слово о полку Игореве» и наш прекрасный былинный эпос. Об умственных способностях и дальности путешествий славян лучше всего говорит тот факт, что по выражению Геродота, «Сколько ни встречал умных людей, все они были скифы». Так в его время именовали жителей Приднепровья.

Действительно, по изысканиям Е. Классена, среди римских императоров встречаются чуть ли не десять человек славянского происхождения. Если говорить о знаменитой Трое, там тоже очень много интересного, ибо это по письменным источникам, был славянский город. Это все подтверждено источниками. То есть была проведена колоссальная работа в середине Х1Х века, но все это было сокрыто от советского человека, и снова всячески поднималась на щит норманнская теория в советское время, с которой приходилось бороться патриотам России.

Русских князей с великой честью принимали в Византийской империи, достаточно вспомнить, что святая равноапостольная Ольга была крещена в Византии самим Патриархом, а народ наш слыл народом богатырей.

 Все это пусть кратко, но необходимо было напомнить, чтобы приступить к главному вопросу нашей темы – основам Русской государственности, ибо она была невозможна без подготовленного для ее принятия народа, который эту христианскую государственность воспринял, защитил, обогатил своим многовековым историческим творчеством, опытом целого тысячелетия великой истории.

Крещение Руси и возникновение Русской православной государственности.

 Очевидно, что основы государственности следует искать в мировоззрении народа и его духовности, поэтому невозможно обойти такое важнейшее событие русской истории, как крещение Руси.

Известно, что появление христианства происходило не одномоментно, а на протяжении длительного исторического времени. Первое крещение летопись относит к первому веку от Рождества Христова, когда землю Русскую посетил святой апостол Андрей Первозванный, поднявшийся по Днепру до Балтийского моря из грек в варяги. Подтверждением этому имеется церковное свидетельство. Уже в первом Никейском Соборе (это начало IУ века) в Византии, тогда еще Римской империи, участвовал епископ от Скифии (имя его не называлось). Ну, какой мог быть епископ от Скифии, если скифы были двух типов славяне и кочевники. Все назывались скифами. Естественно, те славяне, которые занимались земледелием, вели оседлый образ жизни, имели уже тогда города – вот там и возникла впервые скифская, вернее, русская епархия. Представьте себе, начало IУ века.

Следующее крещение относится к правлению Оскольда и Дира, то есть в середине IХ века. И, наконец, третье, окончательное крещение – ко времени правления святого равноапостольного князя Владимира, то есть то событие, которое мы отмечали как тысячелетие крещения Руси (988 год).

 Итак, государственность к этому времени уже существовала. Русь по плоти уже была рождена. И тут ей предстояло родиться свыше, выражаясь языком евангельским, то есть родиться от воды и духа.

Что же это за событие в нашей истории? В отношении крещения человека сказано: «… если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие». Применяя это слово к государственности, можно утверждать, что, видимо, только облагодатствованная свыше христианская государственность ведет своих граждан в Царство Небесное. Вот такая аналогия. Этого вопроса, впрочем, я надеюсь, мы еще коснемся.

Но что послужило побудительной причиной этого «рождения свыше»? Почему языческое государство вдруг стало христианским? Вопрос не праздный.

Объяснение это личным интересом князя Владимира завладеть рукой византийской царевны Анны не выдерживает критики. В этом случае не понятно, почему перед этим было крещение Ольги, а еще раньше – крещение Оскольда и Дира. И дело не в личных чувствах, хотя без них никогда не обходилось. В то время Русь встала на путь сознательного выбора веры.

Представьте себе: Русь в то время в окружении монотеистических религий. Языческая Русь, которую с запада подпирали Римская империя германской нации, как вы помните, которая не была языческой, а в которой проповедовался католицизм, западное христианство. По соседству с юго-востока – Хазарский каганат во главе с иудеями. Наши предки с иудаизмом столкнулись. Во время Оскольда и Дира Хазарский Каганат взимал дань с Руси, а уже во времена князя Владимира был уничтожен Святославом, его отцом. Но впечатление об иудаизме у них было. С юга – мусульманская вера, магометантство. И в ближайшем соседстве – Византия, великая Византийская православная империя. Тысячелетняя государственность, которая конечно не могла не производить мощного впечатления на своих соседей. Впечатление и своей физической, военной силой, дипломатическим искусством, своей высокой культурой и своей православной верой, с обилием храмов, благо украшенных, у нас есть летописные воспоминания об этом. Оно записано со слов русских людей, которые посетили эти храмы во время службы.

Итак, эта тяга к определению своей веры своеобразно отразилась в том, что князь попросил руки (это был дерзкий поступок) византийской царевны Анны. Дерзкий поступок, потому, что перед этим было отказано не православному человеку Оттону, одному из первых императоров священной Римской империи германской нации. То есть отказ этот одновременно означал, что язычнику-то уж точно согласия не дадут. Но, тем не менее, наш дерзкий князь взял боем Корсунь, и сказал, что он будет воевать с Византией до тех пор, пока ему не отдадут Анну. Византийские политики, мудрые политики, решили, что это надо было сделать. Они были заинтересованы в союзе с Русью. В ответ ему было сказано, что не дадим руки царевны, если не крестишься. И вот, когда князь согласился креститься, тут произошло для закрепления этого доброго решения нашего князя чудо. Хотя летопись говорит, что чудо было и раньше. Летопись говорит о том, что князю Владимиру было сначала видение, а какое, – она умалчивает. А вот чудо-то было явным для всех: дело в том, что накануне своего крещения он внезапно ослеп, такое горе его постигло. А когда вышел из купели, он также внезапно прозрел. Это-то чудо, по-видимому, и потрясло его на всю жизнь.

 Так что, в основе нашего исторического обретения веры, прежде всего, князем Владимиром, а затем и всей Русью, лежит не какая-то теория или личный, или политический расчет, а лежит живое, реальное чудо, с которым православные христиане сталкиваются всю свою историю. То есть реальная милость Божья.

В свое время точно также Константин Великий был обращен от язычества к христианству через зрение креста на небе, над которым сияла надпись «Сим победиши»! Как вы помните. То есть Господь решил, по молитвам многих христианских мучеников, вмешаться в ход истории, и мы эти следы Промысла Божьего можем наблюдать во всей нашей истории.

Русь стала христианской. Она стала христианской, когда князь Владимир обрел такую духовную силу и благодать, что, прежде всего, обратился прямо к своим соплеменникам со словами – кто мне друг, ступайте с Богом креститься в воды Днепра. И все пошли. И с другой стороны, обрел такую силу, что пантеон, который он создавал со всеми языческими богами, которых чтил народ, приказал уничтожить. И боги эти на глазах у всех были посечены, уничтожены, а какие-то привязаны к конским хвостам. Словом, всячески посрамлены. Языческая вера была на глазах у всех посрамлена. И это не вызвало никакого протеста в народе.

Как вы помните, Аскольд и Дир не захотели крестить всех, тогда крестились всего 200 человек, а Святослав просто говорил матери Ольге: ну, как я крещусь, надо мной будут насмехаться. Перед крещением Владимира два варяга Федор и Иоанн – христиане были убиты разъяренной толпой за то, что не захотели участвовать в человеческом жертвоприношении, едва ли не единственном в истории древней Руси.

Но тут все произошло именно с Божьей помощью и Божьей силой. И в дальнейшем крещение Руси все-таки происходило мирно. Мы это прекрасно знаем. Несмотря на отдельные моменты сопротивления.

Так произошло чудесное обретение веры святым равноапостольным князем Владимиром, а вместе с тем, произошло превращение языческого государства в православное христианское государство, будущую великую Российскую империю. Об этом у митрополита Иллариона в слове «О законе и благодати» сказано: «И подобало благодати и истине над новыми народами воссиять, ибо не вливают, по словам Господним, вино учения нового, благодатного в мехи ветхие, в иудействе: прорываются мехи, и вино вытекает. Не сумевшие удержать тени Закона, столько раз поклонявшиеся идолам, как удержат учение истинной благодати! Но новое учение – в новые мехи новые народы: сберегается то и другое. Так и есть. Ибо вера благодатная по всей земле распространилась и до нашего народа русского дошла».

        «Русская государственность в мировоззрении народа».

Как же отразились все эти события в народном мировоззрении?

Прошедшие перемены в духовной жизни русского народа скоро сказались на народном понимании государства и своей роли в нем. Это нашло отражение во многих старинных русских былинах и русских пословицах. Приступая к этой части нашего повествования, предоставим слово популярному герою русского эпоса богатырю Илье Муромцу, который имел свой исторический прототип. Мощи его и сейчас покоятся в Киево-Печерской лавре.

Он характеризуется как простой человек. Крестьянский сын из-под города Мурома, из села Карачарово. В позднейших былинах получил название старого казака. Не отличающийся никакими родовыми заслугами, а только собственной, полученной от калик перехожих великой силой, употребляемой им исключительно на обычно для Руси богатырскую службу. Что это за служба богатырская? Служба заключается в том, чтобы не пускать на Русь злого ворога и чужих богатырей. Защищать, спасать слабых и немощных, ограждать от нашествий грады русские, церкви православные. В первую очередь стольный град Киев и князя в нем Владимира. Обобщенный образ киевского князя имеет именно это неизменное для русских былин и знаменитое в русской истории имя.

 Каков же он, наш русский богатырь Илья Муромец по характеру? Образ богатыря это прежде всего образ доброго, душевного православного человека, отзывчивого на всякую беду, который умеет и крест положить, и поклоны на все стороны, и как положено поклониться князю. Ревностно спешит на службу церковную и уважает княжескую власть, хотя по силе своей мог бы и возгордеться и проявить непослушание. Однако и тогда, когда князь, прогневавшись, отправляет Илью в погреб, на долгое время в яму, заменявшую по тем временам тюрьму, гноище, Илья не противится этому, а исполняет волю князя. Такое смирение для великого богатыря, против которого не могла устоять никакая человеческая сила, характеризует взгляд русских людей на божественное происхождение монархической власти, а, стало быть, невозможность отказать ей в повинности. При этом характерно, что сам богатырь порой не в восторге от своего князя.

Ему глубоко чуждо заискивание и рабское самочувствие в присутствии власти. Он держится с богатырским достоинством, и когда князь не оказывает ему чести, которую он заслужил, не зовет его на пир, богатырь сердится на князя, проявляя своеобразно свой протест тем, что сшибает золотые маковки на киевских церквах, а затем пропивает их с голью кабацкой. В этих древних былинах чувствуется весь характер русского народа, его сложные отношения с властью, его реакция на обиды.

Однако когда власть княжеская окажется в опасности, богатырь спешит на помощь, невзирая на тьму врагов, окружающую стольный Киев град, несмотря на личную обиду. А князь, в свою очередь, со смирением, на коленях просит у Ильи прошение. Ясно, что в образ Ильи анонимные творцы былин вкладывали представление о самом терпеливом, душевном и могучем русском народе. И под князем имели ввиду многих благоверных князей русских, которые были примерами в своем отношении к народу и к Богу. В том числе, порой согрешив, каялись истинно и глубоко.

И вот интересно, о каком свойственном только нашему эпосу, мотиве деятельности богатыря, богатырской службы можно прочитать в одной из былин. Так обращается Илья Муромец к другим богатырям, которые не хотят идти на помощь князю: «Вы постойте-тко за веру, за Отечество, Вы постойте-тко за славный стольный Киев-град, Вы постойте-тко за церкви за Божии, Вы поберегите-тко князя Владимира, И со той Опраксой королевичной!» Неудивительно ли, что еще в былинном эпосе, относящемся к ранним векам Киевской Руси, уже здесь внятно звучит знаменитый русский воинский клич: «За веру, царя (князя) и Отечество!», если коротко это произнести. Князя - значит в будущем царя.

 В своем труде «Самодержавие духа» митрополит Иоанн (Снычев) обращает внимание на то, что уже в «Слове о законе и благодати» и в русских былинах можно обнаружить главные качества русского народа, основы его мировоззрения и мироощущения. Это соборность, державность и способность служить не за страх, а за совесть. Совесть и служба вообще очень важные в нашем эпосе категории.

 Ясно, что для того, чтобы аккумулировать в себе эти основы, необходимы глубокая вера и природное целомудрие. Все это читается в нашем былинном эпосе, в характере его истинно народных героев. О пословицах я говорить не буду. Они так или иначе отражают это мировоззрение Я приведу только то, что сказано русским народом и собрано Владимиром Ивановичем Далем о царе. «Бог на небе, царь на земле. Один Бог, один государь. Без Бога свет не стоит, без царя земля не правится. Воля Божья, а суд царев. Никто против Бога да против царя. Никто, как Бог да государь. Кто Богу не грешен, царю не виноват. Без царя земля вдова. (Вы знаете, что такое вдова. Бедствует эта земля. По моему мнению, сейчас мы это и наблюдаем). Душой Божьи, телом государевы. Воля царя закон. На все святая воля царская. Бог – батька, государь – дядька. Всякая вещь перед царем не утаится. Не царь гнетет народ, а временщик. Где царь, тут и правда. Народ согрешит, царь умолит. Царь согрешит – народ не умолит. Русским Богом да русским царем святорусская земля стоит. И, наконец: «Русский народ – царелюбивый».

 Это говорит об особом отношении русского человека к царю, о его сердечном отношении, о любви к царю, как отражении любви к Богу. Кстати, не надо думать, что русские люди точно также относились ко всякой власти. Уже к чиновникам и к нижним чинам тут было больше иронии. Я для примера несколько пословиц приведу. «Господин, что плотник, что захочет, то и вырубит». «Веник в бане всем господин». «Не велик большак да булава при нем». «На вожжах и лошадь умна». «Кочерга в печи хозяйка». Это все по отношению к другим начальникам. Так, что никакого рабства или чрезмерного чинопочитания в народе нашем никогда не было.

 Разумеется, гораздо более развито представление о духовных и мировоззренческих основах русской государственности в церковном предании и творениях Святых отцов, прежде всего, потому, что эти основы были заложены еще Ветхозаветной историей. Именно в завершении эпохи Судей был впервые освящен царский чин, самим Богом был указан и по Его указанию пророком Самуилом помазан на царство первый царь избранного народа Саул, а затем и царь Давид (см. Библия. I Книга Царств).

Не менее важен царский чин в новозаветное время. Царь или император играл, безусловно, выдающуюся роль в истории Церкви Христовой. Будучи либо ее гонителем, либо начиная с 1У века от Рождества Христова, покровителем и защитником. Поэтому царская власть получила наибольшее осмысление в Церковном предании. Отношение к ней высказывалось многими восточными отцами Византийской эпохи и русскими святыми. Даже, если только произнести все, что сказано о Царе и царстве, это заняло бы несколько часов. Поэтому мы ограничимся здесь основными установлениями, то есть общими для Церкви духовными истинами, касающимися не монархии вообще, а именно Православного Царя и царства, традиционного для Русской государственности, начиная с первого Русского царя – помазанника Божьего Иоанна Васильевича Грозного.

Кроме Крещения Руси в истории нашего государства едва ли найдется столь важное событие (следующая веха), которое могло бы сравниться по значению с обретением Русью духовного призвания – статуса Третьего Рима. Как известно в 1439 году в Византии была подписана так называемая Флорентийская уния об объединении православных с католиками, а в 1553 году под ударами турок-янычар пала Великая Византийская империя, вернее, то, что осталось от этого величия после Унии. И вот спустя десятилетия после отвержения Русской церкви Флорентийской унии, погубившей Византию, игумен Псковского Спасо-Елизарьевского монастыря старец Филофей, живший в конце ХУ-середине ХУ1 вв, в письмах своих Великому Князю Московскому Василию Ш разъяснял, что на нем лежит особая ответственность перед Богом – быть Царем последнего Христианского государства. «Два Рима пали, третий – Москва, стоит, а четвертому не бывать».

Надо сказать, что эта формула вытекает из христианской эсхатологии, из христианского представления о конце Света. И, если говорить о том, почему нет четвертого Рима, – потому что Третий Рим по преданию должен венчать вообще земное существование человечества. И он будет существовать до конца, до второго пришествия Иисуса Христа, то есть до конца Света. В этом смысле, религиозное осознание русскими людьми после падения Византии, прежде всего, русскими царями и высшим духовенством, (а потом это распространилось достаточно глубоко в толще народной), осознание своей роли последнего православного царства стало колоссальной вехой и знамением для того, чтобы Русь и дальше смело шла вперед по пути своего самостояния, отвержения всяческих попыток склонить ее к какой-то измене православию. И чтобы Царь наш чувствовал себя, подобно Иоанну Грозному, прежде всего, исполнителем Божьей воли.

 Вот идея «Москва – Третий Рим» и сегодня, несмотря на то, что произошло в 1917-ом году, может быть основой нашего мировоззрения, нашего воскрешения как православной державы. Она и сегодня входит важнейшей составной частью в нашу национальную идею. Что же такое Царь по православному вероучению? Он является внешним епископом Церкви, несущим особую обязанность хранения церковной истины и благочестия от происков врагов, внешних и внутренних. Имея в руках земной меч, он послан Богом, чтобы карать преступников и защищать Божий народ от всякого рода волков, в том числе в «овечьей шкуре». Так осуществляет себя идея православной теократии, то есть власти Бога над Божьим (православным, верующим) народом.

Естественно, для такой власти необходим Божий народ, который этой власти хочет. Православный верующий народ, ищущий воли Божией и спасения, то есть обретения Царства Божьего и Жизни Вечной после смерти. Ясно, что Православная теократия, то есть власть Помазанника Божьего и есть власть Удерживающего. Речь идет о той части Нового Завета, относящейся к Посланиям Святых апостолов о Удерживающем. «Тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь», – сказано апостолом Павлом во 2-ом послании к Фессалоникийцам. Вот этот таинственный «удерживающий» – это и есть власть Православного государя, Помазанника Божьего, который является проводником Божьей воли. По существу теократия. (Ибо кто кроме Бога может удержать всемирное зло, за которым колоссальная духовная сила, не видимая, но мощно действующая в истории, и постоянно вмешивающаяся в нашу жизнь).

Такая власть и подчиненный ей народ не случайно называются державными. Это давнее наше название и призвание. В этом выразилось наше государственническое самосознание. А государство наше русское на полном основании называлось державой. В отличие от тех государств, которые именуют себя великими державами в наше время, но которые как раз являются во многом носителями этого зла, его хранителями и поклонниками. Мы рассмотрели мировоззренческие предпосылки этого качества народа – державность. Но есть еще и такое качество как соборность. Коротко я бы хотел напомнить об этом.

Понятие Собора лежит в основе церковного устроения. В Никее–Цареградском Символе веры сама Церковь именуется Единой, Святой, Соборной и Апостольской, что означает ее неотъемлемые свойства, а воцерковленный русский народ, являющий собой земную часть Церкви Христовой, должен обладать свойствами Церкви постольку, поскольку он и есть народ Божий. Поэтому свойство соборности дано нам как признак нашей церковности, пусть и зачаточной (как это сейчас часто бывает). Вот мы соборные люди, значит душа наша – душа-христианка, русская душа. Да и всякая душа, об этом можно тоже говорить отдельно, христианка, потому что Бог один. Бог – Христос. Эта душа-христианка имеет зачаточное желание соборности, воссоединиться с себе подобными в единый богочеловеческий организм – Церковь. Но русские люди обладают в большей степени этим свойством соборности, чем многие другие, ибо у нас за плечами тысячелетний опыт русской государственности, соборности. Даже несмотря на то, что было время, когда в силу политических причин и западнического уклона во времена Петра I был взят курс на протестантизм и прекращены соборы.

 Это было ошибкой, которая привела к очень многим бедам, к революции. Но сама соборность как качество полностью не исчезла из русского народа. И, наконец, я хотел сказать буквально несколько слов о том, как Народный Союз представляет себе идею возвращения к традиционным основам русской государственности. Что мы под этим подразумеваем? Монархия желательна и неизбежна, но едва ли возможна сегодня. Поэтому мы и именуем ее идеалом. Пока это невозможно, потому что для того, чтобы была монархия, нужен православный верующий народ в достаточном количестве, нужна верующая элита, чтобы монархию поддержать. Пока у нас все наоборот. Но Собор – это путь к монархии и возможность конституционно исправить наши формы государственности через возрождение традиционных форм народного представительства. Это и есть путь возвращения к национальной государственности. Поэтому от Российского общенародного союза я могу сказать, что именно народоправство на этом этапе, не парламентская демократия по западному образцу, а народоправство в виде традиционных форм народного представительства, как об этом говорит и Сергей Николаевич Бабурин, является тем путем, которым мы можем и должны придти в разум истины. Прежде всего, политической истины для нашего государства.

 Что это означает? Современная российская политическая система, основанная на парламенте и партийном представительстве, скалькирована с западной демократии, то есть находящейся в той же парадигме западничества, о которой я говорил в самом начал своего доклада (что норманизм, что парламентаризм – это способ отнять у нас нашу природную государственность, наш здравый и духовный смысл и заменить его чужими формами, а эти формы влекут за собой совершенно чужое содержание). Сегодня, наблюдая плоды этого парламентаризма, мы видим, что голос политического, экономического разума не может быть реализован в современном парламенте.

Например, «Единая Россия, в которой мы уважаем отдельных людей, но как целая она постоянно голосует за самые абсурдные для России, самые вредоносные программы. При этом, несмотря на всю критику, звучащую в парламенте, до сих пор остается все та же либеральная политика. Почему? Причина очень проста. Оказывается, форма играет довлеющую роль. Эта парламентская форма предусматривает именно такой конечный результат, поскольку партии содержатся на олигархические средства. Партия является служанкой олигархов, которым не выгодно возрождение России. Наши олигархи представляют, в основном, посреднический капитал компрадорского типа, который живет тем, что вывозит наше природное богатство из страны. Партии выражают их волю и волю крайне коррумпированного чиновничества, которое тоже не заинтересовано в переменах, а оно контролирует так называемые выборы. Поэтому мы находимся в тупике, политическом тупике, который очевиден всем.

 Если мы перейдем от этого партийного и парламентского типа представительства к народному представительству, традиционному для России (в данном случае я имею в виду сословно-корпоративное представительство от всех слоев нашего населения, соответствующее духу и смыслу соборности), вот тогда на этом Соборе, который когда-нибудь соберется, не будет такого давления «подавляющего меньшинства» сторонников олигархии и коррумпированной бюрократии. Напротив, такой Собор сможет контролировать государственный аппарат. Такой Собор сможет продиктовать волю народа на спасение нашего Отечества, а эта воля многообразна и она отвечает и на земельные вопросы, и на вопросы производственные, насущные сегодня, и на многие другие, и, прежде всего, духовно-нравственные вопросы.

 Собор сможет очистить государство от разложения, от коррупции и компрадорской олигархии, поставить во главе государства нравственных патриотичных людей, навести порядок во всех сферах, прежде всего в сфере культуры и информации. В противоположность современной лживой системе, которая содержит коррупционный слой людей, владеющий всеми средствами массовой информации и нравственно уничтожающий Россию.

                                                                                                             На Главную страницу Иоанновских чтений
 

                                                                                             На Главную страницу сайта