Демократия и
национальная безопасность в России.
(К вопросу о национальной демократии )
Россия
с ХУ1 века неоднократно предпринимала попытки догоняющей модернизации, причем
чаще всего – от Петра Великого до Сталина, а скорее всего до Брежнева- в форме мобилизационных
проектов, осуществляемых в обстановке враждебного для России внешнего
окружения. Мобилизация русского народа спасла его от великошведской, польско-литовской доминанты, от великогерманского уничтожения, от
ядерного шантажа американцев. Но и цена была немалой. Мобилизационная модель,
тем более, военная или предвоенная, неизбежно влечет за собой
авторитаризм – жесткую централизацию управления. Возможно, исторически не случайно,
что именно при Иоанне Грозном, ведшем неудачную
Ливонскую войну были ликвидированы остатки русской национальной (вечевой)
демократии в Великом Новгороде. А демократические
реформы Александра II - земская, судебная и другие,
пришлись на период относительно мирного развития России. Такая взаимосвязь
демократии и национальной безопасности в России не сулит особо радужных
перспектив для нашей демократии в среднесрочной перспективе, ибо тучи над нашей ресурсной кладовой, да и в
мире в целом, явно сгущаются и снова, как в 20-х годах ХХ века есть ощущение того, что дело идет к большой
войне. И если это так, то новый мобилизационный проект национального спасения
России, видимо, неизбежен.
Осложнение международной обстановки,
однако, не снимает с повестки дня сам вопрос о демократии с национальной спецификой и, добавим здесь, с ситуативной спецификой, с
поправками на интересы национальной безопасности. Как он не снимается,
например, в Иране, осуществляющем свой мобилизационный проект в условиях
непосредственной угрозы агрессии извне. Более того, именно нарастающие угрозы и
вызовы извне ставят задачу превентивной выработки новой концепции будущего
политического режима в России. В современных условиях тупое «закручивание гаек»
авторитаризма может оказаться контрпродуктивным и
работать не на усиление России, а на ее ослабление и даже на ее распад.
Демонизируемые ныне большевики установили после гражданской войны тоталитарный режим, но они развивали отсталые
регионы страны и уровняли в бедности весь народ. Любые привилегии для
властвующей элиты были связаны с государственной и партийной службой и могли
быть отобраны властью вместе со свободой и даже с жизнью в любой момент. И
простые люди, и партийная верхушка жили в одинаковом страхе. Ничего хорошего в
этом, конечно, нет, но это давало ощущение единства страны, единства народа и
это единство помогло выиграть войну против самой сильной армии мира.
Совсем иная общественная
атмосфера в современной России. В стране
быстро увеличивается разрыв в уровнях жизни богатых и бедных регионов, супербогатых
россиян и очень бедных русских, да и не только русских, людей. В таких условиях
страна объективно не может быть единой и она уже давно
не является единой. Это очень опасно. Любой антинародный (асоциальный) режим не
будет поддержан народом в грядущих глобальных противостояниях. Первая чеченская
война показала, что невозможно выиграть войну, если солдат и офицер считают войну чужой, войной за чужие
миллионы и миллиарды долларов.
Наследница некогда могучей советской армии - российская армия -
фактически потерпела поражение от легковооруженных чеченских сепаратистов, не
имевших ни тяжелого вооружения, ни танков, ни авиации. И это неудивительно. В
то самое время, когда молодые русские солдаты и офицеры воевали и погибали в
Чечне, многие их сверстники и сограждане жировали в столице и за рубежом,
мотали огромные деньги, жили по меркам обычного небогатого человека сказочной жизнью. За кого должен был отдавать
жизнь русский солдат? За куршевельствующих? Воля к
победе над осиным гнездом терроризма была проявлена только тогда, когда в
Москве и других городах стали взрываться дома и люди поняли, что теперь под
угрозой жизнь любого простого человека, где бы он не жил на территории России.
Нечто подобное, только в
несопоставимых масштабах происходило во
время Первой и
Второй мировой войны. Царская Россия потерпела поражение отнюдь не по причине
военной слабости. Решающим фактором было крайнее социальное разобщение русского
народа. Позднее вся Западная Европа, кроме Англии, пала к ногам Гитлера менее
чем за год. Никто не хотел воевать. СССР также терпел сокрушительные поражения
до тех пор, пока не стало ясно, что
война против нацистской Германии ( а фактически против
всей Европы, объединившейся под водительством Гитлера) это не чужая война, это не война за «завоевания социализма», эта
национальная война на уничтожение, в которой есть единственный жестокий выбор:
погибнуть или победить.
Однако, современная
война чаще всего ведется иными способами. Сегодня агрессор стремится избежать
национальной войны, ибо, это не ведет к
победе иноземцев, что доказано войной США во Вьетнаме, советской и натовской
войной в Афганистане. Но сегодня войну можно вести и иначе. Например, как в Югославии, где массированные
«гуманитарные бомбардировки» сочетались с подкупом политической элиты и даже части населения.
Условия просты и понятны: вы сдаетесь и ни одного
иностранного солдата не будет на вашей территории (а раз нет иностранной
оккупации, то нет и национального характера войны), но после капитуляции вы
будете строить свою жизнь в соответствии с нашими указаниями (это дешевле, чем прямая оккупация типа иракской). Как
поведет себя наша «элита» буде ей предъявлен глобализаторами
подобный выбор: сопротивление или ограниченный суверенитет ?
Готова ли наша асоциальная элита бороться за национальную независимость или
предпочтет сдаться и тем самым сохранить за рубежом «свои» неправедно нажитые
богатства? Не кишит ли эта россиянская «элита»
потенциальными квислингами и петенами? Не ближе ли
для нее (социально и экономически)
потенциальный противник, нежели свой народ? И можем ли мы согласиться с несменяемостью во
власти такой элиты?
Если мы не можем доверить такой элите
свое будущее и, если при этом мы отвергаем насильственный
способ смены власти, то у нас просто нет иного, мирного способа ротации
властных элит, кроме демократического процесса, кроме смены носителей власти посредством выборных
процедур. Хотя и совсем не обязательно проводимых в тех формах, которые
закреплены действующей Конституцией. Последнюю надо соблюдать, пока она
действует, но ее можно и нужно изменять либо способами, предусмотренными этой
же Конституцией, либо посредством такой формы непосредственной демократии, как
всенародный референдум.
Национальной безопасности в
сегодняшнем мире угрожает не только прямая военная агрессия извне, но и
претензии глобализаторов ( первую скрипку здесь по -прежнему играют США) на установление демократии во всем
мире, Естественно, демократии учреждаемой ( навязываемой) по своим заокеанским
рецептам и в своих заокеанских корыстных интересах. Но общество, раздираемое
социальными противоречиями (социально-экономическими, а в перспективе и
национальными) дает немало плацдармов для успешного наступления заокеанских демократизаторов,
даже если истинные намерения этих демократизаторов
большинство населения более или менее понимает.
Усиливающееся социальное неравенство
между людьми на индивидуальном и
на региональном уровне, закрытие социальных лифтов, отсутствие
каких-либо перспектив в жизни у небогатой молодежи, - всё это рано или поздно сорвет резьбу с любых
закручиваемых властью авторитарных гаек.
Рано или поздно, это приведет к смуте, которая в России всегда чревата распадом
страны. А в этом сегодня очень
заинтересованы противники и конкуренты России. Ради такой цели, как распад или, как минимум, резкое ослабление
России, внешние силы всегда готовы
финансово и организационно поддержать псевдодемократические либеральные прозападные
силы в России. «Правящий режим ликвидирует демократию в России с целью
сохранения власти криминальной олигархии» - в это утверждение западных демократизаторов
могут поверить многие граждане России, тем более что реалии жизни дают
основания для такой веры. И какую позицию должны занимать русские национал-патриоты в подобной
ситуации: защищать криминальную
олигархию или подпевать западным радетелям либеральной демократии
по-американски? Или нам следует открыто провозглашать,
что хотя мы против олигархии, но мы также против демократии? Что мы против выборности и подотчетности власти
гражданам. И чем мы в последнем случае будем отличаться от тех, кто захватил
экономическую и политическую власть? От тех, кто ни при каких обстоятельствах
не желает с ней расставаться. Или мы желаем замены олигархов-евреев и вообще
нерусских олигархов на этнических русских, но таких же олигархов? Неужели для русской нации будет лучше, если
рядом с абрамовичами, фридманами
и керимовыми выстроятся такие же люди-форбс,
но с русскими фамилиями петровых-ивановых?
Главным условием для существования
олигархии является смычка крупного бизнеса с властью, что возможно при
фактической отмене подлинно демократических принципов организации
государственной власти. Отказываясь от демократии как таковой, мы отрицаем саму
идею подотчетности власти народу, отрицаем необходимость ротации
властных элит, создавая предпосылки для формирования олигархического режима еще
худшего, чем сегодняшний. Нет, в
современном мире демократия это не излишняя роскошь. Это не архитектурные
излишества в государственном строительстве. Это необходимость, которую надо
принять как данность. Что не снимает
вопроса о переосмыслении содержания демократических институтов, об их адаптации
к специфическим российским условиям и к тем задачам, которые стоят перед
нацией.
18 мая 2007
года
( Продолжение следует)