Сергей В

Сергей Всеволодович Строев

Нужна ли демократия русскому национальному движению?

Ровно год назад, 9 мая 2006 года, автор этих строк впервые за много лет написал и разместил в Интернете достаточно пространный текст. В этой Интернет-публикации не столько даже для читателя, сколько, возможно, для самого себя автор попытался уяснить самые общие контуры русского национального пути, отмечая, в частности, неразрывность и взаимосвязь национальных и социальных проблем русского народа. Автор, конечно, отдавал себе отчет в том, что в либеральном и сионизированном дискурсе еще со времени избирательной компании 2003 года любая попытка любого общественного движения публично увязать социальные проблемы русского народа с его национальными интересами, автоматически влечет за собой обвинения в адрес такого общественного движения, организации в их приверженности к национал-социализму и даже к «русскому фашизму». (Первым озвучил тезис о «национал-социализме» блока «Родина» Чубайс, позже он был повторен другим либералом – Борисом Немцовым. Этих обоих видных «либеральных демократов-приватизаторов», национал-патриоты обычно относят также к представителям российской иудократии). Однако, автора этих строк, как избирателя и сторонника этого, якобы, «национал-социалистического» блока «Родина» возможность подобных обвинений в симпатиях к «национал-социализму» не очень смущала.

Во-первых, никому не известный автор может свободно и безмятежно писать любую чушь в Интернете и никому до этого нет никакого дела. Будь он хоть трижды приверженцем нацизма и даже гитлерофилом, коих достаточно много в Сети. Правда, автора Строева знают в достаточно специфическом секторе этой Сети, так как Строев с конца 2003 года довольно много писал на некоторых патриотических Интернет-форумах, но "форумы - это же несерьезно»! Даже по сравнению с Интернет-публикациями большинство форумных писаний можно смело относить к флуду.

Во-вторых, и это главное, автор сам считал себя твердым «антифашистом» и убежденным сторонником демократии, причем с определенным креном к либеральной демократии, несмотря на свою давнюю приверженность к социал-патриотизму. Короче, выходило так, что автор считал себя абсолютно свободным писать на «национально-социальную» тематику, ибо считал себя абсолютно иммунным к "заразе национал-социализма" как таковой. Какой же "национал-социалист" может выйти из социал-патриота да еще и в одном флаконе с либерал-демократом?(Не путать с оборотнем Жириновским, изгадившим и извратившим понятие либеральной демократии, как свободы личности, свободы слова, свободы совести, - много такого, чего не может отвергать свободный человек).

Рассуждая таким образом, автор забыл свои же строки в одном сообщении на Старом Форуме НПС «Родина» еще весной 2004 года, когда, будучи твердым социалистом - сторонником Глазьева, он выступил категорически против шельмования Рогозина, против навешивания на Рогозина ярлыка Иуды ( "сторонникам Глазьева надо быть скромнее, Глазьев всё таки не Христос!"). Автор обосновывал свою подобную позицию тем, что в политике меняющиеся общественные обстоятельства могут заставить любого политика круто поменять не только свои лозунги, но даже свои прежние убеждения. И это не обязательно связано с продажностью и беспринципностью такого политика. Просто вектор общественного развития или политические (в том числе и внешнеполитические) обстоятельства могут так поменяться, что сегодняшний, например, ярый противник Путина, может завтра идти в бой против внешнего агрессора с кличем "За Родину! За Путина!" ( Последнее, конечно, очень фигурально, всё таки Путин - не Сталин, но читателю ясно, о чем именно идет речь. А если это не убеждает , то вспомним как радовались в 1945 году многие вожди Белого движения, в частности генерал Деникин, победам русской армии над смертельным национальным врагом русского народа – немецкой армией ). Или совсем другой пример: обычный гражданин, обыватель, еще вчера бездумно голосовавший за «Единую Россию» попав под дубинки ОМОНА как случайный прохожий и зевака-наблюдатель «Марша несогласных» завтра на основе сугубо личного опыта может стать ярым противником режима, при котором представители якобы правопорядка могут абсолютно противоправно избить любого случайного прохожего, вышедшего из своего

дома в булочную. То есть не только изменившиеся общественные обстоятельства, но и личный, сугубо индивидуальный опыт может очень сильно поменять прежние убеждения.

Чтобы еще нагляднее проиллюстрировать эту свою мысль, автор написал в том постинге

2004 года на Старом Форуме НПС "Родина" и о себе: дескать, сегодня Строев- либеральный социал-патриот, не левый, но и не антисоциалист, но это только сегодня. Если же Строев увидит, что его страну ведут "не туда", "на убой", то он для себя "не исключает участие даже в крайне правом националистическом проекте, буде этот проект сочтен спасительным для России". Как в воду глядел...

Никаких национальных катаклизмов в стране, кажется, не произошло за эти три года, прошедших после Больших Выборов 2003-2004 годов. Но именно за эти три года, скорее даже за последние пару лет, количество монголоидов и вообще нерусских на улицах Москвы стало настолько заметнее, что оно породило ощущение демографического покорения русских инородцами. Здесь и сейчас, в столице России. С пугающей регулярностью происходят убийства нерусскими иммигрантами русских молодых людей. С пугающей закономерностью эти убийства, как, впрочем, и другие преступления иммигрантов, остаются безнаказанными. Почему? За 10 последних лет население России вымерло на 10,5 миллионов человек и из них 9.5 миллионов – это русские люди. Почему так быстро вымирают именно русские? «Национал-социалистом» ты можешь и не быть, но надо же найти ответы на социальные беды русской нации!

Сегодня русская нация – это все мы: семья, родные и близкие, друзья. Это и пока незнакомые нам люди, которые могут стать нашими близкими. Это и сегодня незнакомый русский парень, который может стать хорошим мужем для дочери, если его не зарежут абреки или не убьют в криминальной разборке свои же русские, подавшиеся в бандиты из за отсутствия каких-либо социальных перспектив в жизни. Это и сегодня незнакомая русская девушка, которая может дать в русскую семью радость детей и внуков, если не выйдет замуж за китайца, соблазнившись тем, что он зарабатывает больше, а пьет меньше. Русская нация – это не те, кто проматывает неправедные доходы в куршевелях, для кого Россия – лишь территория, где извлекается доход и выкачивается сырье. Это не те, кто живет на всем импортном, а из отечественного предпочитает только сексуальные услуги и даже готовы завозить живой русский товар самолетами в тот же Куршевель.

Переродившаяся, паразитическая, куршевельствующя псевдоэлита сама себя вычеркнула из состава русской нации. Сегодня настоящая русская нация – это прежде всего простые русские люди, это все мы. И все социальные и национальные проблемы русской нации неизбежно касается всех нас. У нас нет особняков в Лондоне, нет счетов с зарубежных банках. Нам некуда бежать в случае серьезного социального конфликта в стране. Нам придется самим разбираться со всем тем, что происходит и что будет происходить в нашей стране. Желаем мы того или нет. «А куда мы денемся из колеи?» Ситуация же в социальном и национальном отношении меняется в стране таким образом, что вчерашний социалист невольно становится и националистом. И не потому становится националистом, что ему так нравится, а потому, что по иному просто не получается: « куда он денется из колеи», в которую он попал не по своей воле?

Процесс положительного восприятия русского национализма все более широкими слоями русского общества во многом обусловлен и сменой поколений. Если у взрослого «вчерашнего социалиста» и вчерашнего интернационалиста-советского человека еще есть какой-то выбор: менять свои взгляды или просто доживать, как получится, то у постсоветской небогатой молодежи особого выбора нет. У нее нет интернационального воспитания, она не была в пионерах и в комсомоле. У нее нет социальных перспектив: она видит, что всё принадлежит богатым и шансы у молодого человека из простой семьи войти в этот круг богатых людей ничтожно малы ибо система уже сложилась и вход в нее закрыт. У русской молодежи появились конкуренты – нерусская молодежь, которой становится всё больше вокруг, которая более сплоченна по этическому признаку, которая претендует на то же, что и русская молодежь – от хорошей работы с приличным заработком до самых красивых русских девушек. У русских же ребят зачастую доход ниже, чем у нерусских, а в наш меркантильный век, это немаловажный фактор успеха у противоположного пола. При этом, русских парней нерусские девушки интересуют несоизмеримо меньше, чем русские девушки нерусских мужчин. ( В этой связи, невольно вспоминаются строки еврейского писателя Альтшулера, который писал, что князь Владимир предпочел иудейству «русский национализм и расизм». Вроде абсурдное заявление: о каком «национализме» может идти речь в раннефеодальную эпоху древней Руси Х века? Но, видимо, какой то здоровый этнический инстинкт у русских был всегда и сегодня он тоже есть. Иначе непонятно, почему нерусские девушки неинтересны русским парням? Впрочем, если бы и были интересны, то русские все равно проигрывали бы нерусским, ибо русские обычно беднее нерусских из этнических диспор, где и бизнес помогут поднять, и взятку знают кому и сколько дать, и выкупят у «правоохранителей», если что-то молодой нерусский парень натворит. Небогатая русская молодежь не имеет таких преимуществ.

Все обстоятельства жизни,- социальные, и национальные, неумолимо подталкивают русскую молодежь к национализму. Причем у более молодых это выражено сильнее, чем у тех, кто постарше. И именно молодые наиболее восприимчивы к «национал-социализму», какой бы социальный или национальный смысл не вкладывался в это словосочетание.

Иногда совсем молодые готовы употреблять «национал-социалистический» коктейль почти бездумно, повинуясь не вполне понятным мотивам. Автора этих строк безмерно удивил один недавний случай. Он как-то застал трех очень молодых активистов православной общественной организации за написанием христианских лозунгов на транспаранте, который они готовили к уличной акции. Молодежь старательно перерисовывала масляной краской стилизованные славянские буквы с экрана ноутбука на полотнище транспаранта. При этом из ноутбука звучала какая-то нерусская речь. Прислушавшись к ней, автор с удивлением понял, что это какое-то выступление Адольфа Гитлера. Изумленный подобным интересом православных христиан автор спросил у пацанов:»А вы что, разве понимаете по-немецки?» Они ответили, что ничего в речи не понимают, языка не знают. Еще более удивленный автор спросил:» Тогда зачем вы это слушаете?!». «А это как-то заряжает…» коротко ответили молодые православные христиане. И как это комментировать !? Нет на подобное у автора комментариев! Но ясно, что всё это не случайность. Что всё это вписывается в некий тренд молодежных романтических идей и увлечений.

Эти майские записки 2007 года отличаются от публикации мая 2006 года тем, что за прошедший год автору довелось познакомиться со многими участниками национал-патриотических организаций ( и лично познакомиться, и прочесть публикации), а также довелось принять весьма скромное, но все же непосредственное участие в некоторых акциях этих организаций, причем в акциях разных организаций. (Это только для сионизированных СМИ все русские националисты суть « русские фашисты», то есть» как китайцы- на одно лицо», хотя на самом деле и организации, и люди в них очень разные). Применительно к очень немногим уличным акциям (митингам, пикетам) автор даже поучаствовал в организационном отношении, а оргвопросы - это очень ответственно, это взаимодействие с живыми людьми, а не бредни всякие писать в интернете! Иными словами, эти записки составлены с несколько большим знанием предмета в сравнении с маем прошлого года и, автор надеется, они написаны с большей ответственностью за высказанные в этой публикации идеи и утверждения. Если же читатель найдет какие-то моменты в данной статье спорными либо отнесет их к "революционному фразерству", то, возможно, читатель будет в чем то и прав. Любая политическая склонна к преувеличениям и неучету деталей, нюансов, противоречий. Но таков жанр. К этому надо отнестись с пониманием.

Итак, нужна ли демократия русскому национальному движению? Возможен ли (целесообразен ли) "русский национализм с человеческим лицом"? Есть ли у русских националистов шанс отодрать от себя крепко приклеенную сионизированными СМИ фальшивую личину страшного "русского фашизма" ("скинов-отморозков")?

Эти и множество других сопряженных вопросов не просты и не однозначны даже в самой их постановке. Не говоря уже об ответах на них. Автор не претендует на то, что он сможет ответить на эти вопросы. Скорее свою задачу он видит именно в постановке вопросов. А ответить на них можно только в результате "коллективного творчества масс". Творчества, как в форме текстов, интеллектуального дискурса, так и в виде конкретной деятельности национал-патриотических организаций в реале.

Автор будет признателен читателям за их отзывы, комментарии и за их вклад в поисках необходимых ответов.

* * * * *

«Это никогда не должно повториться!»

Официальные результаты голосования на прошедших 11 марта 2007 года региональных выборах в очередной раз подтвердили фактическое сворачивание в России реальной представительной демократии – представительства граждан, избирателей в выборных органах государственной власти. Сам по себе этот феномен не нов: первая серьезная фальсификация результатов волеизъявления российских избирателей имела место в уже далеком 1996 году, на президентских выборах. На предшествовавших им думских выборах 1995 года оппозиционным партиям удалось получить неожиданно много депутатских мандатов. Неожиданно много в глазах власти. Позднее сильная думская оппозиция даже предприняла попытку импичмента президента Ельцина. Такой разгул демократии явно не входил в расчеты власти. Как сказал тогда златоуст Черномырдин: «Это никогда не должно повториться». С тем чтобы, по выражению Черномырдина, «не допустить недопустимого» власть уже тогда, в средине 90-х годов, взяла курс на маргинализацию оппозиции с использованием административного, финансового, медийного и иных ресурсов, курс на формирование представительных органов полностью контролируемых исполнительной властью, как в регионах, так и на федеральном уровне.

«Чуть-чуть не считается»

Внутриэлитная конкуренция властных и околовластных кланов тогда не позволила исполнительной власти полностью монополизировать избирательный процесс. Хотя уже тогда в Госдуму не проходили некоторые партии и блоки «чуть-чуть не добравшие» до заветных пяти процентов голосов. Как, например Конгресс русских общин, Аграрная партия и некоторые другие участники выборов 1995 года в Госдуму. Большинство избирателей, чьи кандидаты или избирательные объединения тогда «чуть-чуть не добрали» до необходимых пяти процентов скорее всего поверили официальным результатам выборов. Представительная демократия «по-ельцински» обеспечивалась всё же преимущественно финансовым и медийным ресурсами. Накал избирательных компаний, обилие «черного пиара», - всё это делало неубедительными для рядовых избирателей не очень громкие заявления оппозиции о фальсификации итогов выборов. Зачем фальсифицировать, когда можно запугать избирателя массированной пропагандой о страшном коммунистическом реванше? Когда на деньги в «коробках из под ксерокса» можно наводнить страну плакатами со злым лицом Зюганова и подписью «Купи еды в последний раз».

Избиратель в средине 90-х годов частично понимал, что официальная пропаганда зомбирует его, но всё же в своей массе он верил официальным результатам выборов. Хотя знающие люди уже тогда утверждали, что, власти просто не дали пройти в Госдуму в 1995 году, например, Конгрессу русских общин. Однако, когда на выборах в Госдуму 2003 года « чуть-чуть недобрали» до пяти процентов уже СПС с «Яблоком», это также было вполне правдоподобно объяснено «разочарованием избирателей в «праволиберальном» курсе яблочников и чубасовцев».

Факт «чуть-чуть недобора» до пяти процентов либералами-западниками вызвал в 2003 году чувства глубокого удовлетворения и у левых коммунистов, и у правых националистов, ибо это вписывалось в их предвыборную риторику борьбы с «антинародным курсом либералов». Представители нелиберальной оппозиции тогда предпочитали не говорить о том, что эти официальные результаты подсчета голосов, «чуть-чуть не хватающие» до пяти процентов, уж очень подозрительны. Ведь уже тогда было понятно, что власти ничего не стоило «накидать в избирательные урны» эти якобы недостающие десятые доли процентов до необходимых пяти процентов, если бы власть приняла административное решение пропустить либералов в Госдуму. О том, что такие возможности у власти есть и что она ими пользуется, в этом сомнений уже не было ни у кого. В 2003 году некоторые наблюдатели от блока «Родина» утверждали, что во многих местах реальный процент проголосовавших за «Родину» был не 9%, а около 15%, но, по мнению участников выборов 2003 года, власти тогда «срезали» блоку «Родина» несколько процентов в официально объявленных результатах выборов 2003 года. И в этом был определенный смысл: «Родине» как «кремлевскому проекту», направленному против КПРФ, с одной стороны позволили пройти в Думу, но с другой, не позволили создать мощную думскую фракцию.

Таким образом, уже в 2003 году, не только благодаря предвыборной пропаганде, но и в силу использования технологий фальсификации итогов выборов, блоку «Родина» количество депутатских мандатов «срезали», а «правых» же либералов в Думу власть просто не пропустила. В рамках выстраиваемой «вертикали власти» для проведения «праволиберального» экономического и социального курса власти уже не нужны были посредники в лице «яблок-спсовцев», равно как и торг с ними в Госдуме. Власть вознамерилась полностью централизовать законодательный процесс, превратить Госдуму в департамент по голосованиями при Администрации Президента. Но это стало ясно несколько позднее.Тогда же об этом, по разным причинам, почти все помалкивали. И пропущенные в Госдуму «кремлевскопроектные системные оппозиционеры» (а также КПРФ), и не пропущенные, но «социально близкие» властям либералы. А если молчат сами «обиженные» участники избирательного процесса, то рядовой избиратель об этом просто не думает. Ведь его, избирателя, лидерам и вождям - виднее. Тем более что речь шла о том, что либералам «чуть-чуть не хватило» до заветных пяти процентов. А чуть-чуть – не считается.

Генеральная репетиция Большого Избирательного Спектакля

Но вот прошли годы и недавно состоялись последние перед Большими выборами 2007-2008 года региональные выборы 2007 года, которые не без оснований называют «генеральной репетицией» думских выборов. И что мы увидели на этой «Генеральной репетиции»? Об использовании пресловутого административного ресурса на этой «репетиции» нет даже смысла говорить здесь, ибо он использовался всегда. Разница только в масштабах его использования, в бесцеремонности и циничности в манипулировании этим ресурсом. Однако, было на этой «репетиции» и многое новое, что придало новое качество избирательному процессу и, как следствие, новое понимание легитимности российским выборным властным институтам. Во многом эта новизна была обусловлена вступившими в силу изменениями в избирательном законодательстве.

К 2007 году многое из старого «ельцинского» избирательного законодательства было уже отменено. А именно: отменены выборы губернаторов, отменены выборы по одномандатным округам в Госдуму и в большинство законодательных собраний регионов, отменен минимальный порог явки избирателей, отменена графа «против всех», отменена возможность создания избирательных блоков. Помимо отмены старых норм избирательного права был введен ряд новых положений, резко ограничивающих возможности участия политических партий в выборах. Ужесточены требования к политическим партиям, для признания их таковыми и, как следствие, для предоставления им возможности участия в выборах. Были введены с одной стороны жесткие, а с другой стороны, весьма свободные для произвольной интерпретации властями новые критерии подлинности собираемых предвыборных подписей за партии. Под предлогом некачественных подписей было в 2007 году снято с выборов в Питере «Яблоко», традиционно сильное в этом городе, а также еще до старта были сняты с избирательного забега партия «Народная Воля и некоторые другие участники региональных выборов. В Дагестане с трудом, и только после вмешательства из Москвы, удалось восстановить право на участие в выборах КПРФ и тоже по причине того, что у коммунистов были хорошие электоральные перспективы в этой республике. То есть, административный ресурс на этих весенних выборах 2007 года использовался не столько федеральной властью (она свою роль сыграла через изменение законодательства), сколько региональными властными элитами. Цена вопроса на региональных выборах, как, впрочем, и на федеральных выборах, слишком велика – это возможность сохранения и преумножения крупной и сверхкрупной собственности, которую в России можно сначала завести и потом сохранить лишь при наличии властных ресурсов. Цена этого вопроса настолько высока, что тут уж не до чистоты избирательного процесса, не до «демократических благоглупостей». За такие деньги даже реально воюют и убивают, а тут какие-то избиратели, бюллетени, какие-то честные выборы… »Кому это нужно?» (В.В. Путин. Но по другому поводу).

В «сухом остатке», если учесть не только новые нормы избирательного законодательства, но и реальную практику их правоприменения, с повсеместным использованием административного ресурса, включая управляемый судебный ресурс, становится вполне очевидно – весь избирательный процесс стал полностью контролируемым властями на всех его стадиях, включая этап выдвижения партий-кандидатов на выборы. Последние превратились с «демократическое шоу», и можно уверенно предполагать, что предстоящие выборы в Государственную Думу неизбежно станут «Большим Избирательным Спектаклем 2007» с заранее написанным сценарием, с заранее подобранными актерами-исполнителями политических ролей. Особая роль в этом спектакле отводится «пропорциональной избирательной системе», причем в такой ее версии, которая отсутствует во всех странах развитой буржуазной демократии.

Пропорциональное извращение волеизъявления избирателей

В 2007 году мы увидели в действии новое избирательное законодательство, в частности, новый процентный барьер. Он повышен с пяти до семи процентов, что противоречит самому смыслу пропорциональной избирательной системы. Давайте предположим, что, например, из пяти каких-то партий-участниц выборов каждая партия не добирают «чуть-чуть» до искомых семи процентов. ( На самом деле в выборах имеют право участвовать не пять-семь, а 17 партий, прошедших перерегистрацию в 2006 году). В итоге, в нашем гипотетическом случае, оказываются не представленными в законодательном органе более трети участвовавших в выборах избирателей, а причитающиеся на эти поданные голоса почти 35% депутатских мандатов поделят между собой только те партии, которые прошли через семипроцентный барьер. То есть поделят фактически «чужие мандаты» между собой именно те партии, против которых проголосовала эта треть избирателей. И где же тут пропорциональность»? Разве что в пропорциональном дележе фактически чужих депутатских мандатов? И кому нужна такая пропорциональность? И где еще есть такая пропорциональность? Такой «пропорциональности» нет нигде. Разве что в некоторых авторитарных послеколониальных государствах? И что, это и есть наш идеал представительной демократии, народоправства ? Идеал «новороссийской либеральной демократии второй свежести»?

Избирательные привилегии для толстосумов

«Генеральная репетиция» также показала запредельные ( хотя и не во всех регионах) суммы избирательного залога. В Питере сумма залога составила свыше 3 миллионов долларов. Таких избирательных залогов нет нигде, включая развитые страны Запада, где выборы фактически спонсируются крупным капиталом. Подобная сумма залога в небогатой России ( «в среднем небогатой, чего, однако нельзя сказать о нуворишах-олигархах»), ясно и цинично указывает для кого доступно участие в выборах. Равно как и то, чьи именно интересы будут реально защищать в законодательном органе избранные на таких «либерально-демократических выборах» представители «ну очень больших денег».

Невольно напрашивается вопрос: кому нужна такая либеральная демократия, столь неприглядно отвечающая лишь корыстным интересам нуворишей-толстосумов?

Избирательный фальсификат

Важнейшим новым явлением на этих выборах, не по факту, а по масштабам, было использование фальсификаций. Автор этих строк через неделю после региональных выборов сидел на прямом телеэфире рядом с номинально вторым человеком в руководстве СПС - Борисом Надеждиным, который потрясал пачкой протоколов избирательных комиссий и говорил в прямом эфире: « Я не ожидал, что эти уроды пойдут на прямую, наглую фальсификацию результатов выборов в Московской области! Это же чистая уголовщина ! Но я найму бывших ФСБшников и МВДшников и к лету посажу фальсификаторов! Их , конечно, в тюрьму не посадят, но они будут решением суда осуждены! И будут уволены с государственной службы! Это должно послужить уроком на будущее – не исполнять преступные приказы сверху!» ( По словам Надеждина, приказы о фальсификации результатов выборов исходили из правительства Московской области и он назвал фамилию вице-губернатора, якобы, отдавшего подобный приказ избирательным комиссиям). Днем ранее автор этих строк слышал подобные высказывания от коммунистов, о том, что им также «срезали» в Московской области чуть не половину голосов. Публичный скандал учинил даже «в доску свой» для власти Жириновский: и ему срезали голоса, предположительно добавив их «Справедливой России».

Некоторые «пострадавшие» объясняли феномен последних фальсификаций таким образом. Дескать, рейтинг президента Путина, условно, 70%, а электоральная поддержка «Единой России», условно, только 40%, то есть она отстает от рейтинга президента чуть не в два раза, - следовательно, весь президентский электорат нужно и можно слить в лояльные президенту партийные проекты, типа «Справедливой России». Даже если ради этого придется идти на фальсификации. Ясно, что подобных разговоров не было бы, если бы речь шла о пресловутых «чуть-чуть не хватающих» десятых долях процентов для СПС или даже о нескольких процентах для КПРФ. Однако в этот раз речь шла именно о массовой фальсификации результатов выборов, то есть о том, чего не было даже при Ельцине. Это и есть самое новое и очень тревожное явление. Всем «оранжевым революциям» в странах СНГ предшествовали выборы, официальные результаты которых были сочтены оппозицией сфальсифицированными, а избранные органы государственной власти объявлялись оппозицией нелегитимными, то есть избирательным фальсификатом.

Русский национализм versus нерусский оранжизм

Русским национал-патриотам, как российским государственникам, свойственно осуждать нероссийских оранжевых революционеров, видеть в них агентов влияния или просто наймитов западных стран или даже западных спецслужб. Такая позиция имеет свои основания. Тем более, что русофобский, антироссийский курс всех оранжевых революционеров в СНГ не вызывает сомнений. Однако, сталкиваясь сегодня у нас в России в ходе избирательных компаний с такими же явлениями, какие предшествовали «оранжевым революциям» за пределами России, мы должны задуматься: а не слишком ли мы упрощаем процессы «оранжевых революций»? Не слишком ли мы доверяем российской официальной пропаганде, освещающей «оранжевые события»? Может есть смысл попытаться отойти от упрощенной оценки чужих политических процессов и попытаться оценить их с учетом наших реалий? Может есть смысл попытаться переосмыслить и сами наши довольно быстро меняющиеся «новозастойные» политические и социальные реалии? Ведь власть нас буквально подталкивает к такой переоценке , а мы, русские, традиционно очень восприимчивы к сигналам (как «хорошим», так и «плохим») исходящим именно сверху.

Русский национализм отвергает нерусский оранжизм, как за пределами России, так и его нерусские, каспаровско-американские пилотные проекты в самой России. Но это не означает готовность русских националистов солидаризироваться с правящими кланами в ее попытках увековечить сою власть, то есть фактически ее узурпировать. Ведь фальсификация избирательного процесса есть не что иное, как попытка узурпации власти, попытка фактически присвоить себе народный суверенитет, который при республиканской форме правления ( а именно такая форма, а не квази монархия закреплена российской конституцией) может быть осуществлен только через представительные органы власти, избранные на равных, свободных и честных выборах. Русские националисты не могут согласиться с ограничением суверенитета русского народа, составляющего более четырех пятых избирательного корпуса России. Именно это обстоятельство – свыше 80% русских избирателей в нашей стране убедительно легитимизирует лозунг русских националистов: «России – русскую власть!». В подлинно демократической России не должно быть власти преимущественно нерусских россиян, тем более даже опосредствованной власти иностранцев. Демократия предполагает адекватное представительство различных слоев граждан, включая национальное представительство. Альтернативой же такой демократии у нас может быть только всероссийская Кондопога, но не управляемая извне оранжевая революция.

Оранжевая революция, как проект внешнего управления Россией, у нас в стране не пройдет. Мы не грузины, торопящиеся поменять временно ослабевшего русского протектора на более богатого американского суверена для того чтобы пытаться жить на его содержании, расплачиваясь при этом традиционным колониальным товаром зависимых постсоветских и постсоциалистических стран – антирусизмом. Для русских же 500 летний суверенитет России – это абсолютная ценностью. Именно за это нас не любят и боятся в мире наши недоброжелатели и конкуренты. За это нас считают «ненормальными» и не оставляют попыток подчинить иностранному господству. Однако, как образно сказала на съезде Конгресса русских общин в декабре 2006 года депутат Госдумы от партии «Народная Воля» Ирина Савельева:: «У нас не может быть оранжевой революции. Потому, что мы – русские. Но у нас может быть Куликово Поле. Потому, что мы - русские». Об этой возможности русского Куликова Поля не должны забывать ни внешние, иностранные «толкачи» нерусского оранжизма и их российские пособники, ни боящиеся оранжизма российские власти, ни отвергающие оранжизм русские национал-патриоты.

Русское Куликово Поле – это победа русского народа, но с огромными потерями для русских, а не только для врага.(Буде он соблазнен в ХХ1 веке попытаться подчинить нас, а точнее - «итернационализировать» русские природные ресурсы и дело, похоже, идет именно к этому). Но нас здесь интересует именно русский народ . Нас должно заботить недопущение Куликова Поля внутри страны. Чтобы русские люди в очередной раз «своя своих не познаша», не начали бы бить друг друга. Нас, русских, и без междуусобной бойни становится все меньше, а нерусского окружения - всё больше. Альтернативой же силовому противостоянию при разрешении внутринациональных социальных противоречий может быть только одно – демократическая, законная, мирная форма смены власти. Но при этом нам нужна не та псевдолиберальная демократия, которая заводит нас в социальный и национальный тупик. Которая у нас или не приживается, или, если и приживается, то в каких-то все более и более извращенных формах, не напоминающих демократию, как таковую. Нам нужна своя национальная демократия.

Вырождение либеральной демократии как признак отмирания

«Генеральная репетиция Больших выборов» наглядно показала, что традиционные институты либеральной буржуазной демократии в России, формально сохраняясь в нормах российской конституции, тем не менее, фактически претерпели очень большие изменения за последние 10 лет. Они все больше и больше становятся антидемократическими. Оставаясь «остаточно правильными по форме», они все больше становятся издевательскими (над демократией и избирателями) по своей сути. Авторитарные тенденции в России в последние годы вполне объективны. В том смысле , что они реально отражают процесс отмирания либеральных буржуазно-демократических институтов в России вследствии их перерождения, а точнее их вырождения, ибо они не прогрессивно развиваются к высшим формам народовластия, а регрессивно мутируют к додемократическим ( добуржуазным) институтам, структурам, обычному (неписаному) праву. Процесс этой мутации занял чуть более десяти лет.

Идеалы либеральной демократии были серьезно дискредитированы за годы участия одних либералов во власти (СПС), а других в борьбе за власть с помощью иностранных покровителей (Яблоко). В то время как одни либералы лихорадочно приватизировали (присваивали) выморочное советское госимущество, другие, в ходе конкурентной борьбы за место у кормушек, исступленно боролись за права чеченских человеков-боевиков, буквально дословно озвучивая при этом официальную точку зрения Госдепа США. В последнем особо усердствовал Григорий Явлинский, которому удалось лет на десять приклеить к любому российскому демократу его личный, явлинский лейбл прозападного коллобрациониста. Худшей дискредитации демократических идеалов в России трудно придумать, особенно, если же учесть, что Явлинский, в отличии от перевертышей из бывшей партноменклатуры, был вполне убедителен именно как демократ. «Явлинский вроде как и настоящий демократ, но явно не наш. А может все демократы такие?» Такой невольный вопрос могди задавать себе русские патриоты слушая Явлинского в средине 90-х годов.

Что же касается СПС, то когда руководство этой бывшей провластной партии несколько оттеснили при раннем Путине от кормушки, то оно без всякого стеснения, также стало открыто искать поддержки у США. Гозман, например, фотографировался в обнимку с Бушем и провозглашал США идеалом свободы и демократии в мире. Но главным в либерализме СПС были всё же не либеральные права и свободы всех российских граждан, а свобода отдельных и весьма немногочисленных граждан ( а также и не граждан) на присвоение российского госимущества в особо крупных размерах, что, впрочем, вполне естественно для партии Чубайса- антигероя всего русского народа. Ясно тут одно: в случае с СПС даже либерализм был какой то был специфический, с приватизаторско-экономическим подтекстом, то есть по сути дела обманка. В отличии от либерализма и демократизма у Явлинского – вроде и подлинного, но не для своего народа.

Надо полагать, что национальный состав руководства либеральных партий также способствовал тесным трансатлантическим контактам между преимущественно нерусскими российскими либералами и их соплеменниками и единоверцами - американскими финансовыми воротилами, а также американскими неолибералами в экономике, (но неоконсерваторами и русофобами во внешней политике). И хотя сегодня публичное руководство либералов, например СПС, зачастую носит очень русские фамилии (Никита Белых звучит не менее «по-русски» и даже «по-сибирски», чем имя и фамилия «дважды русского» руководителя «Русского проекта» партии Единая Россия – Демидова, да еще и Ивана), вряд ли в реальности что-то существенно изменилось в этой партии. Главное ведь это экономические интересы, финансирование и реальные околовластные связи. Это ведь осталось неизменным, а кто и какие фамилии носит в публичном руководстве партии – это сугубо вторично. К тому же партийный билет номер один в СПС по прежнему у Чубайса и этим почти всё сказано.

Здесь, правда, следует отметить, что в целях предвыборной мимикрии, можно ожидать в 2007 году и неких чисто внешних подвижек во внешнем имидже либералов, подвижек к большей русскости и даже к патриотизму. При этом более зависимый от американцев Явлинский будет скорее всего упирать на потенциально «оранжевую» и болезненную для власти тему честных выборов, а от финансово независимых людей из СПС, опирающихся больше на внутренний олигархический капитал мы , возможно, еще услышим и слова «Мы, русские …» и даже «русско-фашистский» клич «Слава России!» . Пусть даже и с некоторой картавостью в звучании. Но чего только не выкрикнешь ради заветных 7%. ! Тем более, что шанс на прохождение в Госдуму в 2007 году у СПС всё же будет, если партия не переборщит с социальной риторикой, во многом «украденной» у коммунистов. Дело в том, что выкинув СПС из Госдумы в 2003 году «Единая Россия» оказалась там на крайне правом фланге, что не всегда удобно для имиджа партии власти. Возможно, будет сочтено целесообразным, чтобы это место правых «по праву» принадлежало бы Союзу Правых Сил , а «Единая Россия» сдвинулась бы при этом номинально к «центру». Хотя подобное переформатирование означало бы потерю для ЕдРо десятков думских мандатов, а они очень дорогого стоят. И не только фигурально. Предполагается, что в Госдуме следующего созыва один депутатский мандат будет стоить несколько миллионов долларов, что почти в десять раз дороже, чем в 2003 году.

Упомянутые выше обстоятельства очень способствовали дискредитация традиционных демократических ценностей в России, где на протяжении последних 10 лет демократические институты постепенно становились легкой жертвой власти в ее стремлении укрепить свою «властную вертикаль», в том числе и за счет сокращения объема прав и свобод граждан. Правда, следует заметить, что этими же демократическими свободами злоупотребляли региональные элиты, причем в своих корыстных интересах, а отнюдь не в интересах граждан. Поэтому вопрос сокращения объема региональной «российской вольницы» не так уж и однозначен. Тут есть и свои минусы свертывания демократии на региональном уровне, и свои резоны согласиться с некоторым укоротом региональных баронов, которые везде в России гораздо авторитарнее, чем федеральная власть. По сравнению с некоторыми региональными высшими начальниками , особенно в отдельных национальных автономиях, даже сегодня федеральная власть есть почти образец западной либеральной демократии. Но всё же, как следствие дискредитации российских демократических институтов , сегодня в России демократические ценности по сути дела некому защищать, потому, что русский народ не считает эти ценности своими. Это не сулит ничего хорошего для русского народа, сполна хлебнувшего за свою историю дикого барства, самодурства начальства, униженности и бесправности простого человека. С этим надо как-то бороться, ибо в современном мире подобное общество бесправных людей неизбежно обречено на деградацию и, как следствие, на подчинение более динамичными, более развитыми странами. С такой перспективой для русского народа русские национал-патриоты не могут согласиться. Зарубежный же опыт показывает, что подобная перспектива отнюдь не гипотетична.

Демократия versus авторитаризм: зарубежный опыт

Исторический опыт многих зарубежных послеколониальных стран с переходной экономикой свидетельствует, что у правящих элит зачастую есть соблазн прибегнуть к авторитарным формам правления под предлогом необходимости повышения управляемости обществом . Хотя главным мотивом всегда является взятие или удержание в своих руках властных и экономических рычагов, ибо феномен «власть делает бизнес» - отнюдь не уникальное российское явление. Чаще всего отказ от демократии действительно приносит некоторые положительные результаты в экономике ( обычно за счет сокращения коррупции), но этот эффект всегда непродолжителен, (иногда он длится не более года) и ему на смену всегда приходит возврат всех старых проблем общества, которые не решаются, ибо общество становится застойным . В нем нет властных агентов заинтересованных в переменах. Любая власть, которой не надо подтверждать свой мандат на управление через выборы, застойна по определению . Ей уже хорошо и ей ничего не хочется менять, Надо только удерживать бразды правления и обогащаться при этом. Всё остальное - сугубо вторично, какими бы пропагандистскими уловками это «всё остальное» не прикрывалось. Например, необходимостью установления законов шариата в Пакистане, где периодически происходят военные перевороты и для нового военного режима возникает необходимость как-то легитимизировать свое правление. Демократия же при всех ее издержках всё же побуждает избранных правителей хоть что-то делать для избирателей, для целей развития общества

Преимущества демократического в сравнении с авторитрным правлением особенно наглядны на примере двух стран, некогда бывших одной страной. Если пример ГДР и ФРГ, Южной и Северной Кореи рассматривать как некорректный ввиду специфики коммунистической формы правления, то пример буржуазных Пакистана и Индии, бывших 60 лет назад одной страной, весьма показателен. Демократическая Индия сегодня современное , динамичное и самодостаточное государство с высокими темпами экономического роста. Пакистан, в котором периоды гражданского правления были лишь эпизодами в череде военных диктатур, безнадежно отстает от Индии по всем социально-экономическим показателям. Россия при всей ее несомненной специфике, всё же не уникальная мировая цивилизация, на которую не распространяются общие законы развития обществ в современном мире. Поэтому можно ответственно утверждать, что авторитаризм, как постоянный политический режим, для России неприемлем. Это тупиковый путь.

Российская демократия в глобальном мире

.Уникальность России заключается, однако, в том, что она не обычный рядовой игрок на мировой арене. Она была уникальна в ХХ веке, как страна со своей оригинальной социально-экономической и политической системой, представлявшей собой альтернативный глобальный проект. В ХХI веке, когда развернется ожесточенная борьба за сырьевые ресурсы, Россия уникальна, как страна с населением в 140 миллионов человек, а в перспективе и того меньше, но располагающая при этом относительно немногочисленном населении примерно одной третью мировых сырьевых ресурсов. В подобной ситуации Россия не может быть слабой. Она будет или сильной, или станет жертвой, пищей для транснациональных хищников – добытчиков и потребителей сырья. Именно поэтому для России неприемлемы такие формы демократии, которые ставили бы под угрозу ее суверенитет. А предрасположенность прозападных российских либералов к такой версии отечественной демократии, которая по сути своей представляет более или менее замаскированный вариант внешнего управления Россией извне, представляется вполне очевидной. С учетом генезиса демократического движения в СССР, а затем соучастия западных акторов и либеральных провластных элит в приватизации России, такая предрасположенность либералов к внешнему «демократическому управлению « Россией в известном смысле исторически обоснована, вполне объективной и даже закономерна.

Поддержка, которую сегодня США оказывают «несогласным» есть свидетельство того, что на место «старой» либеральной оппозиции поддерживаемой извне, на место полусгнившего Яблока сегодня встало каспаровско-касьяновское объединение, отстаивающее те же цели «демократии по американски» (или демократии для американцев?) Очевидно, что подобная либеральная демократия также совершенно неприемлема для национальных и народно-патриотических сил России, как неприемлем и авторитаризм любой российской власти, хоть нынешней псевдолиберальной, хоть пока гипотетической националистической власти Хотя, и это следует признать, угроза прямой вооруженной агрессии извне может вынудить любую власть в России вынужденно сврнуть демократически е процедуры до ликвидации угрозы национальной безопасности. И развитие событий в мире сегодня имеет такой тренд, что нечто подобное может произойти в мире и в России гораздо раньше, чем мы этого ожидаем. Подобное может быть спровоцировано войной против Ирана, терактами с использованием оружия массового уничтожения, другими пока непредвиденными обстоятельствами. И в этом смысле третий срок президента Путина также вполне возможен, ибо мы не знаем, что произойдет в мире в ближайшие полгода. Сегодня в мире почти всё взаимозависимо.

Для национал-патриотов (и национал-демократов) пятисотлетняя независимость русского народа от иностранных хозяев, суверенитет России есть непреложная ценность. Тем более, что в меркантильном ХХI веке у российского суверенитета появилась и очень осязаемая цена, причем огромная цена, в триллионы долларов. Триллионы, которые мы должны сохранить для своего народа. Однако, сегодня, в условиях глобализирующегося мира, отстаивать ценности русской нации и российского государства приходится с учетом реалий современного мира. Соблюдая в известном смысле многие «правила игры», принятые сегодня в этом мире. Одним из этих правил является «приверженность демократии». Даже, если это «демократия по-иракски», «демократия по-афгански» или иная сходная «демократия». То есть содержание демократии может иметь различное трактование, но по «общепринятым правилам» нельзя отвергать демократию как таковую. Это понимали даже в СССР, где в рамках вполне авторитарной политической системы ( при Брежневе) и даже при сталинском тоталитаризме видное место уделялось пропаганде «социалистической демократии», как высшей формы диктатуры пролетариата ( при Сталине) или «народовластия» при Брежневе. Причем сами конституционные нормы в СССР в своем абсолютном большинстве были весьма демократичны даже по критериям западной либеральной демократии. Различия были не столько в формах, сколько в содержании, в правоприменении. этих конституционных норм

Всё это не означает, что иная, отличная от либеральной, демократия обязательно должна быть фальшивой. (Как «демократия по иракски», которая, впрочем, с формально-юридической точки зрения вполне «нормальна». Кроме факта оккупации иностранным государством. Со всеми вытекающими последствиями ). Это лишь означает, что «демократия по-американски» не являет собой некий идеал совершенства для нас. У нас такая «привнесенная демократия» явно не работает. И это факт, с которым надо считаться.

Национальная демократия versus либеральная демократия

Перед национал-патриотами стоит задача выработки своей концепции демократии – демократии национальной, - такой демократии, которая базируется на наших национальных традициях, которая коренится в нашей национальной истории, которая учитывает особенности русского национального характера, национального менталитета. И речь здесь идет, прежде всего, о национально-демократических институтах власти, о национально-демократических процедурах учреждения этих институтов власти и их функционирования. Что же касается буржуазно-демократических прав и свобод: таких как свобода слова, свобода собраний, свобода общественных и политических объединений, то в этой сфере различия между традиционными буржуазно-демократическими и национально-демократическими правами и свободами, видимо, будут не столь уж большими. Возможно, эти различия будут минимальными.

Современный опыт отдельных суверенных национальных государств свидетельствует о возможности сочетания некоторых традиционных буржуазно-демократических институтов и процедур с оригинальными национальными политико-правовыми конструкциями. Как, например, в современном теократическом иранском государстве весьма широко используется буржуазно-демократические избирательные процедуры.

5 мая 2007 года

( Продолжение следует)