Stroev-articles.narod.ru
О российском либерализме 2007 и национал-либерализме послезавтрашнего дня
Версия для печати
Поводом для написания этой публикации послужило одно заявление С.Н. Бабурина, сделанное им во время "дуэли" с М.Ю. Барщевским во время прямого эфира спутникового канало О2ТВ в ночь на 21 сентября, сразу же после съезда партии "Народный Союз", на котором партия выдвинула предвыборный лозунг "За Русскую Россию!". Статья эта была написана за несколько часов, сразу же после телеэфира, но она так и не была тогда завершена, оставалась до поры в черновиках. Толчком для ее размещения на этом сайте послужило недавнее высказывание главного редактора "Московских Новостей" В.Т. Третьякова по поводу " краха русского либерализма" после поражения либеральных партий на выборах в Государственную Думу. Высказывания обоих маститых знатоков политического процесса в России вызвали некоторое несогласие автора этих строк. Начнем с последнего.
Третьяков написал: "Я настаиваю на том, что 2 декабря 2007 года русский либерализм как течение политической мысли, как политическая партия (группа партий) и как набор конкретных политических фигур умер". Бабурин же ( напомню, что это было еще до выборов) не был столь категоричен. Более того он даже признал за "русскими" либералами право играть некую социально полезную роль. Бабурин, в частности, сказал, что при всём его общем неприятии либерализма как такового, он признает, что либералы "не позволяют власти забывать о правах человека, о буржуазно-демократических правах и свободах". Как одно так и другое утверждение упомянутых мэтров от политики, при всей их справедливости на настоящий момент, всё же нуждаются в уточнении, в существенном дополнении и расширении.
Бесспорно, российские либералы и демократы первой волны внесли определенный вклад в восстановление буржуазно-демократических институтов в постсоветской России. Но стоит ли сегодня русским национал-патриотам отдавать на откуп преимущественно нерусским либералам тему демократии и прав человека? "Таки вы уверены, что барщевские действительно будут защищать права человека, если этот человек русский?" Вопрос, однако. Не уместнее ли нам братья-националисты самим взяться за эту тему ? ("Не лепо ли ны бяшет братие..." - прямо "Слово о полку Игореве" какое-то ... Но эта так, для разрядки. Авторский юмор...) Не уместнее ли нам самим начать разрабатывать доктрину прав и свобод человека, органичных именно для русского народа, с учетом русских национальных традиций. Не обязательно сплошь авторитарных. Ведь вечевая национальная демократия русского народа сложилась даже раньше чем была написана Magna Carta в Англии. Весьма демократичная система органов местного самоуправления созданная при Иоанне Грозном (парадокс российской истории!) была передовой, прогрессивной для своего времени. А земская, судебная и иные реформы второй половины ХIХ века послужили основой для творчества русского народа в области государственного строительства в начале ХХ века. Ведь идея народных Советов - это очень русская и очень традиционная идея, уходящая в глубь веков. Да и сегодня потенциал этих русских реформ полуторовековой давности не до конца исчерпан. У нас есть собственные традиции и есть собственные источники национальной демократии. Их надо только вспомнить. При этом не увлекаясь спецификой национальной демократии настолько, что в национально-демократической модели будущей России не останется ничего собственно демократического, народоправческого. Чувство меры здесь особенно важно.
Хотя проблемы демократии (национальной демократии) тесно сопряжены с вопросами "либерализма с национальным лицом", это всё же отдельная тема. Здесь же поговорим именно о "либерализме сегодня и, возможно, послезавтра".
Третьяков некорректен в своем определении российского либерализма как "русского". Апологеты этого либерализма в идеологии, как правило, носят нерусские ( зачастую еврейские) фамилии: Чубайс, Уринсон, Гозман, Явлинский, Барщевский и т.п. Также как и в практике российского либерализма: Березовский, Гусинский, Ходорковский, Кох, Греф, Зурабов, Абрамович, Ваксельберг, Фридман, Мамут и другие. Вряд ли это чистая случайность. Хотя Третьяков, бесспорно, прав в том, что такой "русский либерализм" действительно является уходящей натурой. И всё же, представляется, что российский либерализм "как течение политической мысли", а точнее, как политическое течение, потерпел лишь сугубо временное поражение. Причем произошло это в обстановке очень специфической, очень непрозрачной. Настолько непрозрачной, что мы не можем даже определить насколько он потерпел "крах". И был ли этот крах вообще. А судьи кто? ЦИК и бородатый Чуров? Не смешите народ !
В современной России давление административного ресурса может обеспечить "крах" любому политическому течению, искусственно загнав его в маргинальность, в политическое гетто. Но подобная тактика заворачивания гаек на крышке котла (подавление проявлений социальных и политических противоречий) хотя и очень традиционна для российского самодержавия ( фактически для власти высшей бюрократии), всё же она имеет один недостаток: рано или поздно эту крышку срывает. И все загнанные в гетто противоречия вырываются из него, причем в гипертрофированных формах. Так было с социалистическим движением в царской России в начале ХХ века, потом с буржуазно-демократическим движением в СССР в 80-х годах. Возможно, также будет и с русским национальным движением в ближайшие годы. Либерализм, как умеренное политическое течение вряд ли будет вырываться из подполья в экстремальных формах, но всё же как "третья обязательная идеология" буржуазного общества ( наряду с социалитстической и националистической), он не может быть исключением из общих закономерностей существования политической системы буржуазного государства, развития буржуазного социума. Так или иначе он будет себя проявлять. Рано его хоронить, заявляя, что он, якобы, уже мертв. Если, конечно, речь не идет о построениии в России некого "нового феодализма" в версии 3.0 . Последнее также не исключено. Но и в этом случае, как политическое движение либерализм, рано или поздно, но обязательно будет востребован теми или иными общественно значимыми силами. Правда, при этом сам либерализм может существенно измениться. Скорее всего он изменится, прежде всего, используя тут выражение Третьякова, "как политическая партия (группа партий) и как набор конкретных политических фигур". Старые политические фигуры себя полностью дискредитировали и должны принадлежать истории российского либерализма. Им на смену должны прийти новые люди с новым набором либерально-демократических идей, которые бы априори не имели антинационального характера. Об этом и пойдет речь в данной статье.
В современном российском политическом словаре под либерализмом принято понимать идеологическое и политическое течение имеющее своей целью создание в России таких государственно-правовых условий при которых максимальными экономическими и политическими преференциями пользуются наиболее крупные собственники - сырьевая, компрадорская новая буржуазия, действующая в тесном политико-экономическом партнерстве ( на правах "младшего", зависимого партнера) с правящими кругами стран Запада, с глобальными транснациональными корпорациями. В силу специфики его генезиса, специфики, обусловленной как условиями "большой российской приватизации", так и современными условиями усиливающейся глобализации мировой экономики и мировой политики, подобный "русский либерализм" изначально был ориентирован на построение слабого, зависимого от "старших партнеров" государства. Которое обслуживает социальные нужды большинства своего населения лишь по минимуму, необходимому для поддержания стабильности в добыче и поставках сырья иностранным партнерам. Такой российский либерализм эпохи глобального капитализма антинационален по определению. В чем русское общество могло наглядно убедиться. Но, позвольте, причем здесь либерализм как таковой? Разве в российском либерализме есть некие общие, "родовые" черты, делающего его подобным современному неолиберализму наиболее развитых стран Запада? Разве неолиберализм США также служит чьим-то иностранным, не американским интересам?
Возможно, это звучит парадоксально, но на многие подобные вопросы можно ответить утвердительно. Даже в самих США , в принципе, неолиберализм отвечает интересам прежде всего транснациональных корпораций и таким образом, в известном смысле, он антинационален. Но только в самом широком смысле. Дьявол же, как известно, в деталях. А они таковы: в этих самых глобальных транснациональных компаниях чаще всего ведущую роль играет американский капитал и правящий класс США, экспортируя свою неолиберальную экономическую модель, при этом в своих отношениях со всем остальным миром стоит на крайне жестких неоконсервативных внешнеполитических позициях защиты национальных интересов США, как некой суперкорпорации американских граждан, объединенных в политическую (гражданскую) американскую нацию. Иными словами неолиберализм американцев совершенно не препятствует тому, чтобы в то же самое время выступать по отношению ко внешнему миру в качестве ультранационализма ( пусть и гражданского национализма). Разумеется, в качестве американского национализма по факту, а не по пропагандистскому оформлению внешнеполитического курса США. Иными словами, для американцев их неолиберализм и их гражданский национализм совершенно совместимы. А для нас, для русских? Чем же мы хуже американцев? Или, всё таки, наш либерализм не является таковым? Возможно, это совсем не либерализм, а нечто иное? Или он просто преждевременный? Возможно, у нас пока не созрели условия для "либерализма с национальным лицом"? Возможно, мы являемся свидетелями не краха, не гибели российского либерализма, а присутствуем при родовых муках нормального, национального либерализма? Именно такую ошибку совершил Карл Маркс, который счел кризисные явления нарождения современного капитализма за признаки его загнивания и агонии. В любом случае, вопрос о крахе российского либерализма остается открытым, его нельзя считать решенным.
Что есть либерализм как "идеология свободы" ? Очень упрощенно говоря, это, во-первых, политические и личные ( гражданские) права и свободы для частного человека, и, во-вторых, это экономические свободы для частного пj“дпринимателя. Это возможность вести бизнес с наименьшим государственным регулированием и с наименьшими отчислениями на социальные нужды населения, непосредственно не вовлеченного в конкретный бизнес частного предпринимателя. Для бизнеса, конечно, важнее всего второй, "экономический" пакет либеральных прав и свобод. Но без первого второе очень зыбко. Его очень легко можно потерять, если нет политических механизмов защиты своих классовых и частных, корпоративных экономических интересов. Рано или поздно это начинает начинает понимать частный предприниматель и как личность, и как представитель социальной группы. И не обязательно только после того, как начнет пошивать рукавички, чем ныне занят МБХ. Полный комплект и экономических, и политических прав и свобод важен для любого бизнеса и русский бизнес не может быть исключением из общих правил. Перефразируя Владимира Владимировича (другого, Маяковского) : "Либерализм и бизнес - близнецы-братья". Разве это не ясно?
Конечно, сегодня отнюдь не русский бизнес занимает командные высоты в российской экономике и, как следствие, в российской политике. Именно по этой причине вполне корректно допустить правомерность высказываний о том, что сегодня в России не русская власть. У этого феномена есть давнишние исторические корни и не все они сводятся лишь к периоду "большого хапка" - приватизации по Чубайсу-Коху со товарищи. В пореформенной царской России реальная власть была у исторической русской и обрусевшей нерусской, в основном немецкой, аристократии. Но это была как бы исторически наследственная власть, она не базировалась на экономической власти нового, восходящего буржуазного класса, в котором русские как этнос были представлены весьма своеобразно. Мы, русские, до сих пор переживаем негативные последствия этого своеобразия, обусловленного пережитками феодализма в пореформенной царской России.
Высшие слои русского общества в известном смысле чурались предпринимательской деятельности. Для господ считались престижными лишь три рода занятий: государственная служба, как историческое занятие дворян-государевых слуг; свободные профессии и ... общественная деятельность ( в условиях того времени - революционная деятельность). В бизнес же шли в основном низшие слои русского общества ( условно говоря, "купцы") и евреи. Последние, в силу специфики их исторических профессий, особенно преуспели экономически. Так уж исторически сложилось в России, что "русский бизнес" никогда не был здесь ведущей политико-экономической силой. Постсоветские реформы 90-х годов, фактически воспроизвели дореволюционную структуру бизнеса в России. В этой структуре преобладал и преобладает еврейский финансовый капитал, капитал представителей других нерусских народов, имевших даже в советский период большой опыт предпринимательской деятельности ("цеховики"), немалые теневые стартовые капиталы, отлаженные коррупционные связи. В то время как русский, украинец и белорус в условиях "нового советского феодализма" работали на государство - на гигантских "стройках коммунизма", на заводах, служили в армии, в это же самое время нерусские нелегальные предприниматели - русские евреи и нерусские выходцы из наиболее коррумпированных закавказских и среднеазиатских республик на ворованном сырье производили дефицитный ширпотреб, расхищали бюджетные средства, спекулировали, активно торговали, накапливали капиталы. Это позволило им в 90-е годы за сущие гроши "купить" всю советскую индустрию вместе с русскими рабами, которым в 90-е годы даже зарплату зачастую не считали нужным платить.
Не остался в стороне от захвата советских активов и иностранный капитал. Последний и в царской России играл важную роль в экономике. Разница лишь в том, что дореволюционных французских капиталистов сегодня в России потеснили американцы, немцы, транснациональные корпорации. Для всех для них, для всех представителей российского нерусского бизнеса, а также для капиталистов-иностранцев Россия - всего лишь "эта страна", где можно получить большую и быструю прибыль. Особенно на сырьевых экспортных товарах. Стоит ли тогда удивляться тому, что сегодня российский либерализм, как идеология ведущих слоев российского предпринимательского класса носит ярко выраженный антинациональный, а точнее антирусский характер?
Всё это не внушает большого оптимизма в отношении перспектив русского бизнеса и его идеологии - русского либерализма. Ведь для ныне доминирующих в России нерусских бизнес групп любой новый бизнес, в том числе русский средний, а тем более потенциально крупный бизнес, - это конкурент, которого легче подавлять в стадии становления. Возможно и этим тоже объясняется чрезвычайно медленное развитие малого русского бизнеса в России. Его намеренно тормозят ибо он будущий конкурент нерусскому бизнесу. И экономический конкурентJля среднего нерусского бизнеса), и даже этнический конкурент. Ведь рано или поздно этническое большинство может взять власть в свои руки со всеми экономическими последствиями. В виде льгот, преференций и т.п. Совсем не обязательно в виде "хрустальных ночей". Хотя и последнее не исключено в силу запущенности социальных болезней и отсутствия работающих механизмов правового, цивилизованного способа восстановления попраных национальных и социальных прав значительной части русского населения.
Иными словами, перспективы русского либерализма самым тесным образом связаны с возможностью осознания русским бизнесом себя в качестве социальной группы, имеющей собственные групповые интересы. При этом интересы эти имеют не только классовый, но и национальный характер, ибо в очень специфических условиях развития капаитализма в России национальный фактор неизбежно влияет на внутриклассовые отношения. Конечно, в условиях быстро протекающих процессов мировой экономической глобализации русский предпринимательский класс может просто не успеть стать "классом для себя". Это тоже не исключено. Но шансы на выживание и становление у русского бизнеса всё же есть, ибо есть немало предпосылок для такого развития. Сегодня эти предпосылки почти не видны, но они могут себя проявить, особенно в условиях вполне вероятного в недалеком будущем мирового кризиса, который может быть спровоцирован как экономическими причинами (например, кризис экономики США), так и международными конфликтами, в том числе с участием новых ядерных или пороговых ядерных стран (Иран, Пакистан, Израиль, Саудовская Аравия).
Резкое возрастание внешних вызовов и угроз может вызвать необходимость аппеляции российских властей к российскому патриотизму (гражданскому национализму), который невозможно в полной мере реализовать без обращения к русскому патриотизму, а если сказать точнее, хотя и менее политкорректно, - без поворота к русскому этническому национализму. Прецеденты такого, казалось бы ранее немыслимого изменения курса в России есть. Даже вождь принципиально интернационалистической правящей партии тов. Сталин в момент смертельной угрозы для страны смог в течении нескольких лет (началось это еще в конце 30-х годов) повернуть СССР с пути "пролетарского интернационализма" и Коминтерна на путь защиты национальных интересов с признанием особой роли русского народа в этом общегосударственном деле. Сталин понимал, что именно от русского народа зависит поражение или победа в войне. И это было совершено в условиях чрезвычайно жесткого идеократического режима. Представляется, что для поворота от антинационального либерализма к национал-либерализму, буде таковый вдруг востребован, чисто идеологических препятствий значительно меньше. Их почти нет. Есть тут препятствия в основном ( повторим тут формулу Третьякова) в "наборе конкретных политических фигур", олицетворяющих сегодня российский либерализм. Но люди приходят и уходят... Будет социальный заказ на новых людей - они придут. А с ними может прийти и новый российский либерализм. Или даже русский либерализм, национал-либерализм. Последнее определение звучит сегодня более чем странно. А послезавтра? Как знать... Возможно, послезавтра он станет мейнстримом в политике.
А возможен ли национал-либерализм в принципе? Ведь националисты-традиционалисты обычно отвергают либерализм как таковой. Как правило, они склонны к той или иной авторитарной модели государственного устройства. Да и либералы не жалуют националистов, усматривая в них почти таких же антагонистов как и левых, коммунистов. Не есть ли национал-либерализм нечто подобное жареному льду? Как сказать... Давайте обратимся к истории. Вспомним "наше всё" - Александра Сергеевича Пушкина.
Кем был Пушкин по своим политическим идеалам? Несомненно, он был либералом. Не демократом, а именно либералом, сторонником просвященной монархии. Были ли у Пушкина какие-то национальные идеалы? Да, были. Если судить по некоторым его писаниям , то он был не только русским националистом, но и (по польскому вопросу) был великодержавным шовинистом, а по вопросам веры - православным фундаменталистом и религиозным ксенофобом, писавшим очень неполиткорректно о пророке Мухаммеде и его "Алле". Таким образом, русский национализм свободолюбивого дворянина Пушкина совсем не был помехой его либеральным воззрениям. При этом Пушкин был хотя и весьма противоречивой, но всё же вполне гармоничной личностью. И его национализм вкупе с либерализмом были не данью какой-то общественной коньюнктуре, а вполне гармонично сочетались в нем. Возражения читателя относительно того, что, дескать, национал-либерал ХIХ века Александр Сергееевич Пушкин есть некое исключение из правил, не принимается. В русской истории таких либеральных националистов было немало. Особенно на стыке ХIХ и ХХ веков. Это они двигали Россию в Манчжурию, создавали русский плацдарм в Харбине, мечтали о Проливах и о том, что "не пора ли, наконец, перекрестясь, ударить в Колокол в Царьграде!" Некоторые из них были депутатами Государственной Думы, министрами царского и Временного правительства. Пушкин - это лишь хрестоматийный пример.
Скептически настроенный читатель вправе спросить: допустим национализм и либерализм могут не противоречить друг другу в качестве неких индивидуальных предпочтений того или иного человека, но при чем тут либерализм с национальным лицом? Зачем нужен, например, русскому бизнесу, либеральный национализм? Или наоборот - национальный либерализм. Ответим такому читателю очень примитивно: а затем же, зачем американскому бизнесу нужна "демократия по американски". Или "права (иностранного) человека"- либеральные права каких-то иностранцев за рубежами США. Затем, чтобы с помощью идеологем обосновывать правомерность и "справедливость" проведения необходимых для правящего класса мероприятий. Их спектр может быть весьма широким: от протекционистских до экспансионистских. От поддержки США своих компаний через "своего сукина сына" Пиночета на своем "заднем дворе" - в Латинской Америке, до "гуманитарных бомбардировок" сербов и поддержки прав (албанского) человека-террориста в Европе. Ранее - до поддержки прав чеченского человека-террориста. А критерий всегда один - собственный интерес. И ничего более. Таков американский либерализм.
Правда, следует всё же признать, что национализм - это чаще всего оборонительное орудие. Или орудие реванша, орудие восстановления попранных национальных прав. Это орудие скорее протекционистское. Необходимое для более слабого, находящегося в окружении более сильных мировых акторов. Для экспансии вовне (и для экономической экспансии тоже) необходимы иные, "экстравертные" и экстерриториальные идеологемы. Как, например, борьба за права иностранного человека, за демократию по-американски. И всё же национально окрашенные либеральные идеи, пусть для нас пока теоретически, вполне могут сопрягаться с задачами расширения национального бизнеса за национальные границы. Так, бабуринская идея о необходимости сохранения восточно-христианской (православной) цивилизации - это вполне подходящая идеологема для российской внешней экономической экспансии как минимум на Балканы (через Украину, Молдавию, Румынию). Причем подобная экономическая экспансия очень хорошо сочетается именно с государственно поддерживаемым "внешним экономическим либерализмом" - требованием свободы хозяйственной деятельности для российского бизнеса ( в том числе и для государственных суперкорпораций) за пределами государственных границ России. Будет ли русский националист возражать против такого экономического либерализма, если он будет способствовать усилению экономического ( и как следствие, политического) влияния России хотя бы в сопредельных странах? Вряд ли он вызовет возражения, если подобный перелив российского капитала не есть банальный вывод активов за рубеж, не есть лишь вывоз украденного из России.
Надо признать, что противников такого российского либерализма уже имеется более чем достаточно. В Европе и США. Ибо такой либерализм им совершенно не нужен. Они ведь желают доить Россию, а не позволять ей самой укреплять свое влияние на своих рынках сбыта. Тем более в странах-сателлитах. Не всё так уж и однозначно с этим либерализмом... Просто для нас, для русских, время такого удобного для нас либерализма пока не пришло. Что совершенно не означает обоснованность сдачи всех позиций в этом вопросе нашим противникам и конкурентам, в том числе либералам сегодняшнего дня. Тем более, что ситуация в мире может обернуться таким образом, что идеологемы национал-либерализма могут оказаться востребованными для их практического использования гораздо раньше, гораздо скорее, чем мы предполагаем сегодня.
Хорошо, что эти строки не читают иностранцы! Которые непременно сказали бы: "Вот он, звериный оскал российского (для них -русского) экспансионизма!" И тут надо признать неоднократно подтвержденный историей факт: России противопоказана статика. Россия или расширяется в тех или иных формах (не обязательно территориально), или она сжимается как шагреневая кожа. Да, экспансия требует напряжения всех народных сил. Но уменьшение России влечет за собой еще большие проблемы и тяготы для русского народа, как главного, государствообразующего этноса России. Россия - продукт тысячелетней экспансии и ее судьба неразрывно связана с движением вширь. Конечно, Россия может быть статичной и постепенно деградировать. Но это будет уже "другая Россия" и вряд ли русский националист желает такой судьбы для своей страны.
Написанное выше не есть апология экспансии, но признание того, что экспансия может быть вынужденной, необходимой. Возможно она и есть судьба России, способ реализации ее миссии в мире. Однако, для экспансии нужны не только грамотные, адекватные "технико-экономические обоснования", бизнес-планы. Ей непременно нужны и удобные идеологические подпорки, нужны идеологические инструменты влияния. Последние не обязательно должны претендовать на "научную верность", как то делала марсксистская идеология. Достаточно, чтобы идеологемы работали на достижение поставленных целей по созданию благоприятных (конкурентоспособных) условий для выживания и развития нации. Русской нации, а вместе с ней и других коренных этносов России, связанных с русскими единой территорией, единой экономикой, единым языком государствообразующего русского народа, служащим также и языком межэтнического общения. Любая идеология, в конце концов, является лишь инструментом для достижения вполне конкретных целей. Идеология либерализма не может быть исключением из этого правила. Главное - это кем и для чего используется та или иная идеологема.
Китайцы говорят: "Не важно какого цвета кошка - черная она или белая. Важно, чтобы она ловила мышей". Переиначив китайскую пословицу, мы скажем здесь:"Не так уж и важно, какая из идеологий будет господствовать в тот или иной период бытия Земли Русской - социализм, национализм, либерализм или консервативный клерикализм. Главное, чтобы эта идеология адекватно отвечала вызовам времени, вызовам и угрозам извне - со стороны противников и конкурентов России. Главное - это чтобы идеология использовалась на благо всей русской нации. Всё остально сугубо вторично".
21 сентября - 11 декабря 2007 года.
P.S. Эта публикация было написана до провозглашения "либерального Медведева" в качестве преемника "государственника Путина". Не произойдет ли некий синтез "либерального и государственнического" быстрее, чем мы того ожидаем сегодня?
Иной читатель-националист тут же возразит автору, что, дескать, еврей по матери ( то есть еврей по всем еврейским законам, но не по русским традициям, ориентирующимся на национальность отца) Медведев никогда не сможет проводить национально ориентированный курс. Другой же компетентный читатель напомнит, что государственнический курс Путина ограничивался внешней политикой, а в экономической сфере он был именно либеральным. Причем, существенное увеличение доли государства в экономике при Путине не противоречит такому утверждению, ибо в либеральных экономиках есть и такая практика: крупные бизнесы требующие очень больших и долгосрочных инвестиций создаются на бюджетные деньги, а после выхода этих бизнесов на прибыль они приватизируются. В наших условиях такая приватизация будет обязательно на льготных условиях и преимущественно для своих.
Против подобных аргументов трудно возразить. И всё же объективные законы развития большой национальной экономики могут потребовать проведения некого курса "великодержавного (государственнического) либерализма" даже в известном смысле против желания тех или иных представителей ныне правящего класса (правящих кланов). В любом случае некоторая персональная ротация верховной власти может привести, и скорее всего приведет, к определенной коррекции курса. И преждевременно объвленный "умершим" российский либерализм может вернуться, хотя и в ином обличии. Путин уже заявил, что "строительство госкапитализма - это не наш путь, это не наш выбор". Тогда каков этот выбор? Помазание на президентство "либерального Медведева" дает некие намеки об этом выборе. Что делает тему этой публикации обращенной не столько в прошлое, якобы, потерпевшего крах "русского либерализма", сколько в его будущее.
14 декабря 2007 года
Назад на Главную страницу
