Предисловие

 

И вот снова январские каникулы. Очень богатые люди РФ  их сделали специально для себя. Чтобы не рулить в «этой стране» бесконечными финансовыми потоками  хотя бы пару недель, а вместо этого –чтобы свалить на престижные горнолыжные курорты,  типа Куршевеля и иже с ними, где можно  оттянуться по полной в компании себе подобных. Но для этого нужно, чтобы и все остальные тоже не работали. Не оставлять же подчиненных без присмотра.…Все остальные, не богатые,  остались по домам  по причине отсутствия  денег. Но на водку и закуску денег хватает. А сон после водки и закуски – он вообще бесплатный.

 

Но не все небогатые люди остаются на Новый год у себя на Родине. Некоторые умудряются отложить какие-то деньги на этот отпускной период в самое худшее  (с точки зрения климатических условий)  время в России. Конечно же, после темной и холодной России в это время хочется на теплые моря. Кто-то едет где подешевле – в Египет. Кто-то в Таиланд – страну дешевую по обитанию , но недешевую по авиабилетам. А самые экстремальные путешественники умудряются забраться на противоположный конец земного шара, куда только авиабилеты стоят по специальной акции свыше 40 000 рублей, а если без акции, то и все  2000 евро. 

 

Русские люди в своей массе далеко не бесталанны. Просто у большинства русских людей  нет возможности реализовать свои таланты и способности. И чтобы хоть как-то реализовать заложенные в них способности, некоторые из этих люди пишут в Интернет. Строев пишет какие-то полубезумные анализы  прогнозы. Которые  нередко сбываются через пару лет. А русский путешественник из Ярославля написал подробные «Записки охотника за приключениями». О том, как он побывал на Кубе и что он там увидел.

 

Эти записки небезупречны с точки зрения литературного стиля: в них есть и матерщина и некое ухарство питейными способностями… Но они очень честные и дают реальную картину того, что удалось увидеть постсоциалистическому ярославскому путешественнику на далекой социалистической  Кубе.

 

Кое-что путешественник не упоминает в своих «Записках», потому что это оставалось вне поля его зрения. Например то, что при всей своей бедности, средняя продолжительность жизни на Кубе на 20 лет дольше чем в России . то есть на целую жизнь молодого человека. Умереть в 57 лет или под 80 лет – разница есть и большая.

Но такое  видно в статистике, а автор мог видеть только множество старичков сидящих  лифтерами: их услуги не нужны, но они вроде как при деле в свои преклонные годы. Наши русские старички в таких годах не в лифтах сидят, а давно лежат на кладбищах. Так что сне всё так однозначно с бедной Кубой….

 

Автор «Записок» иногда выходит на очень правильные политические размышления:  да, на Кубе сейчас  бедно и плохо. Но если позволить вернуться к старым порядкам, то Куба станет огромным американским публичным домом и  жизнь в ней будет такой же «сладкой», какая вызвала революцию 1959 года. Понимают это и кубинцы.

 

Там, где путешественник видел и понимал социальные явления – например, об уровне преступности на Кубе – он, как мог, их описывал, объяснял и нигде не поливал Кубу грязью намеренно. Что увидел, то и написал. А чего не увидел, того не писал и не врал о не увиденном. Это прощает все стилистические огрехи «Записок»

 

Итак, у кого много терпения и кто любит черноватый юмор, почитаем автора !

 

     Сергей В. Строев. Восьмой день опостылевших январских «каникул» 2010.

 

 

 

                                                                                 Ян Александрович

                                                                                   ( Ярославль)

 

       Рассказы путешественника.  О январьской Кубе 2007

 

Зафиксировать самые яркие моменты из моей поездки на Кубу меня, собственно, как обычно, заставили две вещи. Рассказывать о вояжах я обычно не умею и не люблю. По приезду из своего очередного Брянска или там Новокиселёво я, естественно, со всех сторон засыпан вопросами из серии «Ну как съездил?» (ещё круче – «Как отдохнул?»). Естественно, вопрос предполагает, что я начну отвечать – ну вот, сажусь я в поезд третьего числа, вагон чистенький, попутчица была одета в синее платье, правда, было много мух – и буду так перед собеседником расстилаться до описания окончания поездки – ну всё, вылезаю из вагона, сажусь в такси... короче, мрак.

Именно поэтому я на гениальный вопрос «Как съездил?» отвечаю не менее ёмко: «Хорошо!». Если собеседник имеет доступ к телу, то можно даже сказать «Как всегда, ахуенна». Но обычно собеседники остаются недовольны такими раскладами. Они хотят большего. Поскольку не для всех у меня есть возможность отвечать на их более конкретные вопросы «Ну как, переспал хоть с кем-нибудь?» (« - да, с болонкой»), по причине отсутствия должного количества времени, то для всех моих знакомых, друзей, любимых и не очень людей существует отличный вариант - письменный отчёт.

Вторая вещь – это естественно память для моих несуществующих детей. Я вот очень люблю перечитывать и пересматривать произведения отца. Уверен, моим отпрыскам тоже будет очень приятно почитать в более-менее зрелом возрасте (раньше не дам – не доросли, ссучата) про похождения их лихого папаши в молодости. Как представлю эту картину, так сердце радуется – сидит мой, например, семнадцатилетний сын, за монитором (ну или там на сетчкатке глаза листает страницы – кто знает, до чего там прогресс дойдёт), с офонарелым лицом, и думает: «Ну ни хрена себе мой батя ебанутый то был…а сейчас и не скажешь – такой смирный. Вот что с людьми женщины то делают»

После этой поездки на Кубу понял ещё одну вещь. Перечитываю старые записки, пяти, шестилетней давности, понимаю, что помимо современников и потомков они интересны в первую очередь мне самому. Не жалуюсь на память, но опыт подсказывает, что и она неидеальна… я помню контуры того или иного события, той или иной поездки, её ключевые детали, но я не помню мелких нюансов, пикантных подробностей – всего того, из чего, по большому счёту, и состоит фон того или иного вояжа. Все они, а поездок у меня много сотен, с годами смешиваются в один гигантский эмоциональный клубок, и членить на детали становится всё трудней. Запись «сразу опосля» даёт отличную возможность всегда распутать этот клубок в своей собственной памяти и освежить самые слаааадкие моменты своей собственной жизни.

Именно поэтому, по этим трём причинам, вы видите то, что сейчас видите. Причастны вы к этому или нет – наслаждайтесь, езжайте вместе со мной! Мне не жалко, я вас всех люблю, чмоки, ваш котик.
Тебя я тоже люблю (это я уже к себе, перечитывающему эти строки пять лет спустя)

Меня постоянно спрашивали и спрашивают – почему Куба? После окончания турне даже я сам задумался – а чё именно туда то? После пары минут мыслей, ответ развалился на несколько частей:

2006 год был тягостным. Толком никуда не съездил, всё по мелочи. Обусловлено это бесспорно решением мною квартирного вопроса, с которым я с переменным успехом боролся большую часть года. Именно поэтому изначально была похерена майская Северная Корея (вкупе с детской мечтой – Владивостоком), затем ожидаемая 4 года Германия (вкупе с еённым футбольным Чемпионатом Мира в июне), в августе же лесом пошла и Исландия (вкупе с Норвегией). Короче, все эти многоуважаемые страны встали и вышли из бара только благодаря какой-то однушке в провинциальном городе средней руки.

Но душевные и телесные страдания были достойно завершены – путём ряда яростных экономических афёр и махинаций имя «Ян Саныч» было вписано в графу «Собственник жилья», и к концу года я опять вошёл в привычный праздно-распиздяйский ритм. Времени, надо сказать, до конца года оставалось совсем немного. Подумывая о ремонте, каком-то барахле в квартиру и прочих недостойных меня вещах, я в конце декабря наконец-то осознал, что весь этот вещизм – это сказка-неотвзязка, и барахло в квартире можно обновлять вплоть до креста с надписью «Ян Саныч» на одном из городских кладбищ. И соответственно, решил драпать за долгожданный рубеж.
Более того, я порешил, что весь 2007 год пройдёт у меня под знаком зодиака «Бомж», именно поэтому я надеюсь, что этим рассказом я начинаю целую серию.

Итак, времени до Нового Года мало, а решил я покрыть своей поездкой именно всю эту десятидневную пьянку под названием «новогодние праздники», сам НГ отмечать я как обычно не хотел и твёрдо, мега-твёрдо решил уехать до его наступления. Сказано-сделано. Визу скреативить никуда не успевал просто физически, поэтому тривиально был открыт список стран, куда русских пускают без визы. Такие страны, за исключением совершенно неканающих Беларусей и Украин, Турций, Египтов, и прочих муслимских рассадников, находились почему то далеко. Наверное, надеются, что не достанем.

Несколько подумав над Перу и особенно над Мадагаскаром, выбор пал в пользу стран Карибского бассейна. Там они все, как один, надеются, что мы их не достанем, и призывно распахнули свои калитки для русских проходимцев. Мой выбор там также был недолог – сначала сошёл с дистанции Барбадос (больно уж слово нравится), потом Ямайка (жарко), и – Куба, только Куба!

Куба всегда для меня была притягивающей страной-загадкой. Страна нищеты и страна счастья, страна героев. Страна, которая когда все её друзья уже сдались, по прежнему сопротивляется в одиночку зловещему царству всемирного капитала, и его самому могущественному представителю, своему соседу – в частности. Такой характер по мне.

Далее, я стал жертвой всеобщих мировых настроений «скорее посмотреть, как там, пока ОН жив». Теперь я думаю, что даже если ОН уйдёт в страну Вечной Охоты, то там мало что изменится, но до поездки то я так не думал! Вот и пал жертвой, решил посмотреть, «пока ОН».

Далее. Там тепло. Я мороз не люблю. Его конечно хоть в этом году особо и не было, но всё равно я испокон веков остаюсь на той позиции, что в тёплые страны надо ездить, когда у нас холодно. А летом и любимая Россия хороша, дома сидеть надо. Или на Север ехать. В Исландию там. Или в Гренландию. Зима пришла, ну вот я и уехал.

Очень хотел Яночка наконец то пересечь Атлантический океан, и, раздвинув контуры своих собственных поездок, попасть в Западное полушарие, посмотреть, как там, чё, как вообще дела без меня, может, помочь чем надо.

Вот вкратце те причины, которые сподвигли меня из весьма короткого списка «Безвизовые страны» выбрать именно Кубу. Они сжаты, и ещё больше сжата фраза, смысл которой в полном объёме понимаю только я: «Куба – это УХ!»». Пожалуй, вот она, основная причина.

Ну что, выбрано-сделано. На Кубе в январе пик сезона, и тысячи сытых европейцев ломанулись нежиться на пляжах Варадеро. Билетов почти нет, а если и есть, то явно не для таких, как я. Никаких туров я, естественно, не брал – в принципе для такой страны понятие «тур», как словосочетание «организованный отдых» смотрится несколько комично. Я вообще последнее время болезненно отношусь к организованному туризму.
Некуда податься простому ярославскому мальчику. Туристические коридоры опутывают планету.

Коридор – это такая придуманная хитрыми капиталистами штука, по этому коридору твоё тело волокут к другому концу, параллельно высасывая из тела деньги. Деньги кончились – тело выброшено за борт, ты коридору больше неинтересен. Денежку ты начинаешь приносить в жертву коридору ещё в каком-нибудь местечковом турагенстве на какой-нить там улице Трефолева – «за помощь в трудном выборе» и «за поиск». Заканчивается коридор обычно толстым турком, у которого ты вынужден купить стакан Кока-колы за три бакса, потому что он свой «бесплатный обед» на рафтинге там или хуяфтинге посыпал таким количеством перца, что ты и пять баксов отдашь. Тело возится по одним и тем же маршрутам, продуманных коридором. Чтобы тело не догадалось о наличии жизни за пределами коридора, существуют надсмотрщики за телом, регулярно вещающие «туда туристам нельзя, это опасно», а также путеводители и распространяемые системой слухи о «высоком уровне преступности» и «недоброкачественной пище».

Вот и стоят в квартирах по всей стране, от Кёнига до Владика, рамки с фотографиями одной и той же турецкой горы, только тела меняются. И рядом фотка несчастных гробниц египетских фараонов, сделанная обязательно с одного и того же ракурса (потому что снять с другого ракурса невозможно – « там недоброжелательные бедуины, а полиции нет. Кстати, вот эта палатка с сувенирами самая дешёвая»). Если я вижу фотографию человека, стоящего не на «этой» горе, и пирамиды с другого ракурса, то я удивлённо вскидываю глаза на владельца, увидев в нём новые бездны, но бывает это, увы, редко.

Тело начинает передаваться по коридору ещё родном городе: «вот вам телефон такси – это дешевле всех довезёт до аэропорта» (читай: таксист – мой двоюродный дядя), и пошло по этапам…оно искусно передаётся из рук в руки с помощью табличек, проспектов, путеводителей, наручных браслетов, устных рекомендаций. Это – система, это – КОРИДОР! Если тело вело себя исправно, и на каждом этапе не скупилось, оно исправно будет доставлено в свою квартиру на улицу Бабича. Если тело платить не хочет или скупится, коридор волнуется, тело везёт плохо, естественно, если оно не поскупилось и в начале коридора заплатило за проезд, его без проблем доставят назад, просто с меньшим огоньком и моральным удовлетворением.

Вырваться из таких коридоров сейчас очень сложно, полностью – невозможно. Но остались ещё места на планете, где коридоры эти - узкие, и работа их налажена очень плохо. Бесспорно, к числу таких мест относилась и Куба. Желающих ехать туда мало, денег мало, следовательно, мазы строить коридоры немного, вот они там и дрянные.

Именно поэтому я ни о чём не заморачивался, ничего не искал и не узнавал, не бронировал, не звонил и не учил.

Меня конечно поначалу несколько смутил тот факт, что на Кубе говорят только на испанском, английский почти никто не знает, а то, что там помнят русский – это не более чем миф. Смущение и единственная подготовка к поездке свелась к покупке карманной книжечке 3х3 «Испанский за две недели», которая, естественно, так и не была прочитана, потому что я лодырь и распиздяй. Зато я её взял с собой.

Я был очень доволен тем фактом, что купил билет «туда-сюда». Авиакомпании – это самый главный столп коридора и миновать его практически невозможно. Хорошо, что я люблю летать, это весело. 24 декабря был заказан, дата вылета – утро 31 декабря, а 28го декабря наконец то привезли сам билет, и обратную дату заодно сказали – 20 января. Три недели, отлично, самое то. Быстро покидал нехитрые манатки (в основном исподнее и тельняшки) в свой дорожный рюкзачок – и в путь. 31 декабря приятно уезжать – народу мало, все готовятся.

В аэропорту Шириметево как обычно веселуха, народу много, рейсов на юг нет, только на Европу, поэтому публика всё солидная. Планер у меня был с пересадкой в Амстердаме, соответственно, тоже можно было сказать, что я лечу в Европу и отношусь к солидной публике, но так сказать было нельзя, потому как верхней одежды я не взял, а сразу одел свою любимую свежекупленную тельняшку матроса торгового флота, чем из солидной публики выбивался.

В Дьюти-фри по традиции приобретаются шесть пластиковых баклах Бейлиза (почитаю его), они легче, и несколько пива. Настроение – отличное, я уезжаю, впервые за долгие месяцы – планер, аэоропорт, стою на трапе самолёта, аэропорт, привычно манит высотаааа, или как там, в Дьюти-фри милая девочка с бейджиком «Анечка» приятно улыбается, хочется думать, что приятная улыбка адресована именно симпатичному мальчику в тельняшке с рюкзачком, наконец, взлёт, под крылом остаются Химки и вперёд, к новой жизни! Публика в самолёте - смесь бизнесменов, которым даже в Новый Год всё неймётся и они строчат какую-то пургу про отгрузки у себя в ноутах, и одиноких московских распиздяев средних лет, обоих полов, которые поехали на праздник в Амстер отжечь. Такие изредка булькают своими потёртыми, проверенными флягами из-за пазухи.

В планере узнаю неприятную новость – в Европе транзитным пассажирам (читай – мне) запрещено в ручной клади (а я другой никогда и не держу – ненавижу багаж) провозить любую жидкость объёмом больше 100 миллилитров. Поскольку в прилагающемся списке были запрещены даже такие порядочные жидкости, как духи, лак для волос и крема, то мои шесть канистрочек Бейлиза явно были злобными преступниками на их фоне. Узнав пакостную новость, и вспомнив наглую ухмылку горбатой кобылы Анечки из Дьюти-фри, я не раскис, а пошёл поджигать поля Родины, чтобы не достались врагам, то бишь по мере сил уничтожать Бейлиз. Хотел было предложить соседу, но тот занимался аналогичным занятием, только он уничтожал коньяк и мой Бейлиз сразу затух на его плане. Ликёра так то много и не выпьёшь, поэтому я осилил только две баклахи из шести. Оставшиеся четыре я умело рассовал по рюкзаку и карманам, надеясь на чудо. Пиво допивал залпом уже на выходе.

Аэоропорт Амстердама мега-огромен и мега-европейский, там плюнуть жалко, все так яростно улыбаются и облизывают друг друга, что начинаешь верить в человечество. Вера в человечество закончилась при досмотре на посадке в самолёт до Гаваны. Там у меня профессионально обнаружили все четыре фляги, и никакой цырк в моём исполнении а ля «да это не жидкость, он замороженный до состояния льда» не помог. Твёрдой арийской рукой голландца Бейлиз полетел в огромную урну, забитую алко-содержимым ничего не ведающих людей – закону то всего пара месяцев. Естественно, скандалы, драмы. Ладно мой ликёр восьмибаксовый, грошовый – в урну летели сотенные вискари и коньячки, и не по одной бутылке. Отбирали крем для загара и даже крем от загара.

Особо скандалили наши соотечественнички, которые не представляли себе долгий 10 часовой полёт до столицы Кубы без содержимого большой урны. Кто-то снимал с себя майки и отдавал непроницаемым голландцам со словами «на, всё забери», кто вкрадчиво интересовался, почему у вас такие физиономии мятые, устали Хеннеси по вечерам после работы глушить? Я тоже внёс лепту, сказав голландцу, что зачем Бейлиз выкидывать, это тебе подарок на Новый Год, возьми домой, детей угостишь, но они наверное уже привыкли.

И вот, планер до Гаваны. Симпатичные голландки в сексуальной униформе раздают сексуальные конфетки, самолёт огромный, куча любопытного народу – естественно, думается, на Кубу могут лететь в основном любопытные люди. Если голландцы и итальянцы как правило – пожилые пары, летящие понежиться на песочке Варадеро, прикинутые, как стареющие наркоманы или колонизаторы начала ХХ века, то немногочисленные русские, летящие транзитом, как и я, было сборищем реальных фриков и аферистов.

Старичок, с московского завода ЗИЛ, за шестьдесят, помешанный на социализме и мечтающий посмотреть на последний островок своей мечты.

Здоровенный лысый бородатый малый, в гриндерах с шипами и платиновой блондинкой под мышкой. Те покаялись мне, что забыли дома презервативы, и мол как они жить то будут, на что я милостливо выдал им пачку, ибо мне знающие люди сказали, что на Кубе кондомы дрянные, и нет больше радости для кубинца, чем получить в качестве чаевого или подарка иностранный гондон. Вот и летел я, обмотанный лентами Дюрекса, як патронташами у матроса-революционера. По этой же причине у меня была с собой пригоршня женского лака для ногтей («нет больше радости для кубинки…» ну и далее по тексту - цитата всё тех же знающих людей). В общем котле так же была пара мужских и женских часиков, купленных за 150р на Ленинградском вокзале г. Москвы, набор открыток «Золотое Крыльцо России», «1000 лет Ярославлю», русские флажки-значочки и календарики с видами заснеженной Родины. Ну и вообще я себя чувствовал миссионером, прибывающим к заблудшим душам аборигенов Бельгийского Конго.

Естественно, отстегнуть от такого богатства пачку гондонов было мне что раз плюнуть, подогрею соотечественников, очищу карму.

Но самым главным фриком оказалась моя соседка по креслам Даша. Из Москвы, конечно.
Изначально Даша думала, что я подонок (ну подумаешь, тельняшка-алкашка и джинсы потёртые), но потом пала под моим обаянием и рассказала мне свою историю.

Она летела в Гавану по заданию некоего человека. Человека этого давеча обокрали, и на всё то ему было плевать, кроме книжечки «Малый Атлас Мира» от 1942года. Там была какая-то дарственная надпись, нереальная важная для этого человека. Путём хитрых операций человеку удалось выяснить, что книга переправлена в Гавану. Куда – неизвестно, скорее всего на продажу. И вот человек, снаряжает девушку Дашу на поиски. На неделю, средств – не жалеть, атлас превыше всего. Я очень люблю такие истории. Найти книжку в двухмиллионном городе и положить всё на алтарь победы. К Даше я проникся. За разговором и сном (до этого ночь не спал) пролетала большая часть дороги.

В течении меньшей части дороги я обнаружил, что в хвосте самолёта продают пиво Грольш по сходной цене и стал грольшить. Опрокинув шесть-семь баночек по 0,33, я понял, что к высадке на Кубу готов.

Планер, пролетев над Англией и Ирландией, какого-то чёрта полетел в сторону Гренландии, что с Кубой у меня слабо вязалось, но не долетев километров 200 до её южной оконечности, и описав огромную дугу, взял курс на Ньюфаундленд, и пропарив над ним, пошёл чесать вдоль всего восточного побережья штатов. Что было ближе к истине.

Часа за два до завершения полёта (мы как раз летели над Багамами) сзади раздался взволнованный голос – «Товарищи, а сейчас на Родине Новый Год!». Смотрю – и верно, полночь на Родине то. Отметил как никогда скромно – открыл очередную банку Грольша и в плейере прослушал бой курантов Спасской башни. Дал послушать Даше. В общем, НГ прошёл на ура, с бухлом, музыкой, женщинами.

Бегать в туалет после пятого Грольша меня притомило (тем более голландские пары стали неодобрительно посматривать на бородатого малого в тельняшке, постоянно бегающему по всему планеру то за пивом, то в толчок, то дарить гондоны, и я стал пить пиво не отходя от туалета.

Наконец, снижение, посадка, внизу море, пальмы, всё по плану, багажа у меня нет, я не прикован к этой долбаной движущейся чёрной ленте, выхожу первым.

Испанский я так то полгода учил на факультативе в восьмом классе, но всё, что запомнилось – так это «здрасте», «Эс уно месса» и «Эс уна лампара» из топика «Описание комнаты» («Это – стол», «Это - лампа»).

Подхожу на паспортный контроль, «Здрасте», говорю. Хотел ткнуть в стол и продемонстрировать остатки знаний, но подумал, что это лишнее. Тем более, что с русскими там всё быстро – виз нет, ничего нет, штампов в паспорт нам не ставят, только какую-то карточку заполнил, кто я и где буду жить (я написал, что в отеле «Куба Либре» - я название в самолёте подслушал), помог заполнить карточку дедушке с московского ЗИЛа, ну и всё, немедля в аэропортовский бар. Там я взял пару банок пива (так я узнал своё первое испанское слово на кубе – «сэрвэса», пиво, что было символичным), выполз на улицу, сел на лавочку у входа, открыл пиво, вдохнул воздух полной грудью, и глянул на акации и пальмы напротив меня. Передо мной открылась Куба.

 

                                   *   *   *   *  *   *

 

Я вот очень люблю такие моменты. Ты только прибываешь в страну, ещё почти ничего о ней не знаешь, и внутри бесится сладкое чувство предвкушения, одновременно присутствует и небольшой жим-жим. Перед тобой – весь мир, вся твоя жизнь, и всё зависит только от тебя. Тебе никуда не надо мчаться, о чём то там думать, тебя никуда не везут. Я называю это чувство «пред». Очень сладко. Квинтэссенция свободы, свобода горячая, в чистом виде, она пенится, бьёт ключом, хлещет через край, и приятно кружит голову. И ещё, что немаловажно – тепло, и если не повезёт с ночлегом, не подохнешь.

На такой случай у меня в рюкзаке были любовно уложены два полутораметровых полотнища – русского государственного флага и мой любимый морской Андреевский. Помимо сугубо эстетических функций, таких как: гордое их демонстрирование аборигенам, памятных патриотических фотографий и выбрасывания полотнищ из окон домов, где я имел честь находиться, была у флагов и практическая функция – в случае ночёвки на пляже под пальмами (которая входила в мои планы) ими можно было укрыться.

Однако первую ночь валяться чёрти где под пальмами особо не втыкало. Тем более, что в Гаване пляжей нет. Озаботиться поисками крова я порешил озаботиться ближе к вечеру, а пока я сидел на аэропортовской лавочке, наслаждался своим любым ощущением, тем самым, которое «пред», и пивом.

Тем более,что несмотря на сухой сезон (догадываюсь, какой там сезон «мокрый»), словно приветствуя меня, хуякнул тропический ливень. Тропический ливень – это забавная штука, я ваще воду люблю, а тут так сразу и много. Буквально ещё 15 минут назад ничего не предвещало беды, на небе - ни облачка, но откуда то быстренько с разных сторон, как тараканы,сбежались разнокалиберные тучки, кажется, что эпицентр прямо надо твоей головой, и как йобнет! Деревья гнутся, малохольные телом девочки летали бы как ссаные веники, но они не летают, потому что благодаря такой милой климатической особенности в стране культивируются разного рода крытые баллюстрады, балкончики, крытые крылечки, тентики и прочая навесная живность. Помогают и от солнца, и от дождя, поэтому основная жизнь страны проходит под навесами.

Польётся минут 15, и тучки, испражнившись, куда-то в темпе исчезают (побежали гадить в другое место?), снова солнце, на небе ни облачка. Поскольку после дождя уж стало смеркаться, времени седьмой час, пиво допито, то пора бы и честь знать. Подхожу к таксисту (общественного транспорта кажется до аэропорта нет по определению), блещу своей свеженькой информацией: - «Отель Куба Либре, сэньор!» Особо я больше ничего в Гаване не знал, только набережную Малекон и пару каких-то площадей с нелепыми названиями, которые даже я выговорить не решался,поскольку названия эти состояли из четырёх-пяти слов.

Ну и повезли меня стало быть в отель Куба Либре. Жить я там естественно не собирался. Я к тому времени уже знал, что в стране давно поднимает свою ядовитую голову частный бизнес, и есть такое прекрасное явление, как Каса Партикуляр. Правительство в середине 90х (когда у них кончились русские деньги) решило компенсировать их отсутствие путём привлечения сытненьких буржуазных туристов, а даже ёжику было понятно, что инфраструктура просто никакая, вернее, её нет, то оно стало реализовывать систему этих самых кас партикуляре, в дальнейшем просто каса.

Смысл в том, что частным лицам, владельцам самых лучших домов и апартаментов (в основном это ухоженные исторические колониальные дома в центре городов) государство стало выдавать лицензии, на то, что они могут селить у себя иностранных туристов. Лицензия недёшева, и налог очень высок, но всё равно для кубинцев и это очень прибыльное дело (а главное – своё!), поэтому в подавляющем большинстве своём эти самые касы – вылизанные домики, с вменяемыми гостеприимными хозяевами и отличными удобствами. Как правило, такие дома (зачастую для гостя отдельный вход) гораздо лучше отелей по сервису, там же и кормят (получше ресторанной хавки),а самое главное – дешевле раза в три-четыре.
Такие дома обозначены специальной наклейкой на двери, что типа мол сдаются комнаты, здрасте дорогие гости,несите денежки в клювике.

Именно такую тему я и хотел найти. Как выглядит эта наклейка я представлял смутно (как в дальнейшем оказалась, она напоминает треугольную посиневшую головку мужского полового органа), но решил поискать. Для начала – в окрестностях отеля Куба Либре, раз уж судьба везёт меня туда.

Судьба оказалась здоровым мулатом-бомбилой лет сорока пяти, который крутил баранку старенького пежо, несущим меня навстречу Гаване.

Плакаты, мелькающие у шоссе с завидным постоянством, говорили, что я прилетел по адресу. «До победы!», «Социализм или смерть!», «До конца!», «Да здравствует свободная Куба!» - страсть так и дышала с этих нехитрых плакатов, очень похожих на те, что штамповала моя мама в восьмидесятые, когда она работала художником-оформителем на дизельной.

Разговор с таксистом пошёл бойко. Общаться я желал. Я вообще в дальнейшем в своём отчоте очень подробно буду описывать людей и мои разговоры с ними, потому что в других странах я обожаю трындеть со всеми и вся, типа как живёшь, что новенького, что думаешь по поводу затяжного политического кризиса на Восточном Тиморе. Кубинцы изначально были на моей волне. Это вообще пиздоболы от Бога, их хлебом не корми, дай потрындеть. Мой трёхсантиметровый испанский разговорник немедля отправился в печь – они там говорят не на чистом испанском, а на диалекте, а особенности - тараторят так, что слюни летят, и глотают окончания, очевидно, опять таки для скорости, чтобы набалаболиться по максимуму.

Пришлось врубаться стремительно и запоминать всё в процессе. Английский не очень помогал (люди,которые его знают, конечно есть, но большинство государство завербовало в туризм, а я как правило туристических троп шугался). Я вообще первый раз вижу страну, где иностранные языки не знают НАСТОЛЬКО. Есть же всякие универсальные словечки, которые понимает весь мир. Окей там, или мани. Здесь многие не понимали даже хелло. Зато взамен у них есть просто обалденное слово «буэно». Это ваще значит всё, и даже больше. В зависимости от смысловой нагрузки это слово означает: привет, пока, отлично, окей, хорошо, договорились, хороший (ая,ее), добрый, добро, чистый, ладно, решено, мне нравится ну итп
Ещё можно добавить к слову «буэно» приставочку «но», ну и всё, вторая недостающая часть языка восполнена.

Если особо не заморачиваться и быть мальчегом без претензий, знания слова «буэно» хватит. Но обычно на Кубу ездят люди, которым этого мало, например я. Поэтому я должен был врубаться, если хотел нормально трындеть с кубинцами о погоде или тривиально с девушкой познакомиться, излить так сказать посильно друг другу горе.

Ну говорю стало быть своему таксисту – буэно. Он оживился и вошёл в клинч. Поскольку он возит туристов из аэропорта, полтинничек слов по английски он по долгу службы знал. Это облегчило общение. Ему же я и обязан своему самому крутому ноу хау за поездку. На его вопрос, кем я работаю, я уже было подумал пускаться во все тяжкие объяснять, кто я такой, но глянув в его кристальные мулатские глаза, передумал – не поймёт. Решил поступить проще – показал на свои полосочки на тельняшке и ляпнул, как мне показалось, слово, имеющее отношение к романской группе языков - «марин». Попал в цель. - «Маринеро!» (моряк) – возликовал таксист. Так и стал я на время вояжа на Кубе морячком. Впоследствии это мне неоднократно шло во благо, опишу ниже. Потрындели о русских тачках. Развлекались тем, что я тыкал на детища тольяттинского, московского и камского автозаводов, говорил их русское название, а он говорил местное, а я запоминал, рыдая.

Наши тачки составляют наверное треть всего автопарка в Гаване и добрую половину – в провинции. Самые популярные – москвич 412 («мокОвитч) и пятёрка («Льада»), самые крутые из наших считаются семёрка (восьмёрок и выше там уже нет) и москвич 2141 («модерно мокОвитч»). Гораздо шире представлены грузовики (особенно «Зиль» и «Кама Три» - это так цифрой три переделали нереальную для произношения букву «з»). Эта самая «Кама Три» также любовно называется «Катанга» - за размеры и силу.

Парк мотоциклов так вообще на 80-90% наш. Старенькие японцы просто утонули в наших «Ураль», «Хупитер», «Миньск» и «Карпьяты». Долго пытался воткнуть, что есть «Бокод» - оказалось «Восход».

В общем, пока ехали минут 20-30 до этой самой Кубы Либры, автопарк выучил, конечно, помимо того, что узнал, что я моряк.

Куба Либре оказалась здоровой высоткой, доминирующей над городом, по виду постройки годов пятидесятых. Отсалютовав таксисту, и к его удивлению, пройдя мимо входа в чрево небоскрёба, я уверенной походкой отправился в пивную палатку, кою мой намётанный соколиный взгляд идентифицировал в квартале далее. Купив пару, пошёл пялиться на двери домов в поисках неизвестных мне наклеек.

Наклеек не было, и, временно забив, решил посмотреть на море, тем более, это моё новое место работы. Внутренний компас безошибочно выводит меня на Малекон, народу там почти нет, во-первых, публика туда вываливает только часов с десяти, а во-вторых, на море был шторм и всю набережную заливало волнами, вплоть до проезжей части. Я довольный был, як дитя, я ваще волны на море люблю, да и просто волны тоже, постоянно в ванной пускаю.

Вышел я на Малекон где-то явно далеко, и решил идти в его начало, в исторический центр – чё то моя Куба Либре оказалась явно не в нём. Малекон длинный, основная городская магистраль, всего наверное вёрст 15, я прошёл около пяти. Как на грех, постоянно встречались палатки. Пиво там исключительно в странной таре – 350мл, банка или бутылка,что неудобно, всё время надо брать две-три, чтобы не бегать.

После парочки таких заходов я почувствовал неладное – не только наклеек на дверях не было видно (уже давно стемнело), но и сами двери весело подмигивали мне. Посмотрел на бутылку – ё, 7 градусов. А как вода пьётся. Климат наверное. Бутылочки отлично легли на аэропортовские баночки и на самолётный Грольш, поэтому к концу Малекона подошёл подтанцовывая.
В голову неожиданно закралась шальная, крамольная мысль – а вдруг я не найду наклеечек? Наклеечки отвечали взаимностью, теорию полностью подтверждали и не находились. Времени девять часов, ночь до этого не спал, по нашему времени уж пять утра, огоньки ночной Гаваны приятно искрятся в глазах, в общем, надо что-то делать.

Бодро глянув на широкий парапет Малекона (в голове высветилось решительное «скажи наркотикам не сейчас»), элегантно поднимаю правую конечность, тут же останавливается шикарный лимузин (дребезжащая «шестёрка» с негром за рулём),и пытаюсь выговорить название второго подслушанного мною в самолёте отеля (говорили, дешевле отеля нет) – Ведадо. Получилось у меня что-то вроде «Не надо», но на то они и кубинцы, чтобы русского не знать – сели, поехали.

По дороге с помощью негра дополнил свою автоколлекцию модным словом «Якс», он же «Я три», по простому УАЗ, причем на коварный вопрос таксиста, что означает «Якс», я призадумался, и начал свои путанные показания издалека...что вот мол есть в России город, в котором родился Ленин...а ты знаешь, что Ленина не всегда звали Ленин (у таксиста от такого зашевелились волосы)...так вот, в Ульяновске есть завод...автомобильный, прикинь...ну итп

поскольку я не переставал потреблять своё семиградусное, я был в ударе и жог. Закончилось всё тем, что отныне этот таксист будет называть наши УАЗики-козлики «ленинами», и друзьям расскажет.

Отель «Не надо», злой, оказался с тыла отеля Куба Либре. Ну ладно, ночь переночую, а завтра наклеечки от меня точно не уйдут. Об отмечании НГ не шло и речи – во-первых, его там как то суперособо не отмечают, во-вторых, я очень устал и хотел спать, а в-третьих, я и без Нового Года уже был звёздный.

Заселение было как обычно весёлым, терял купюры, путал паспорта (что-то к этой поездке у меня их скопилось аж три), нечто подписывал на непонятном языке, и отвешивал комплименты девушке-портье («линда» - это меня плохой дядя-таксист научил)

Наконец угомонился и заснул в своём двухместном (?) номере крепким сном русского моряка после вахты.

Следующий день, 1 января, должен был быть с моей точки зрения многообещающим. Это был День Революции – едва ли не самый крутой местный праздник. 1 января 1959 года повстанцы во главе с Че Геварой вошли в Гавану, а братцы Кастро – во второй крупный город страны Сантьяго. С тех пор на официальной площади Революции в Гаване, или в каких-нибудь других злачных местах 1 января должны быть выступления, пляски, а то и парад. То, что парад будет, мне сказал первый таксист.

Здоровье Фиделя шло на поправку, значит, есть шанс, что он покажется алкающим его массам, и снова призовёт всех идти до конца. Как он это делал до этого много-много раз.

Я знал это и поставил будильник на девять – за час до обещанного мне таксистом парада. Завтра в девять я должен буду встать, как штык, почистить зубки, насладиться последней горячей водой (её на Кубе немного), прихорошиться, одеть свою специально прихваченную праздничную майку «Ярославский шинный завод», и отправиться на парад.

 

                                                   *       *    *    *    *

 

Продрал по будильнику свои мальчуганские глазки... яркий солнечный свет заливает мой зашарпанный номер...какое-то непривычное 1 января...особенное так сказать.

В голове булькает такое очень приятное состояние – вроде чуток она, голова моя, помнит, что вчера я пил пиво, но в то же время её теребит сладкое чувство «какой хозяин молодец, что пил вчера без фанатизма». Чтобы стать идеально свеженьким в таком состоянии, достаточно контрастного душа. Попой, просто попой чувствовал, что нескоро я найду в этой стране толковую горячую воду, поэтому поэксплуатировал её по полной, аж брызги летели из окна моего пятого этажа.

Всё по плану. Праздничная майка «Ярославский шинный завод» одета, ликвидированы остатки вчерашнего дебоша (пустые бутылочки, такие смешные, маленькие, если бы у меня дома в Ярославле такие валялись бы на утро, я бы застыдился + постельное бельё узлом + куча каких-то мятых купюр непонятного мне происхождения и номинала + куски самолётного обеда, который я по своей жадности из оного самолёта захватил). Причесался, чёлочку прилизал, ну и пошёл на парад.

Улицы девственно пусты. 1 января, выходной, праздник, и отнюдь не какой-то там сопливый Новый Год, а День Революции! Район Ведадо, в котором я жил, очень понравился – застройка в основном рубеж 19го-20го, а тогда люди по всей планете знали толк в домах. В основном тут жили американцы и местные плантаторы – отсюда и эти пышные виллы «под Рим», утопающие в зелени, большие просторы, сетка улиц, разрезающих район, как торт. Это не самый центр города, но один из самых крутых его районов, и до исторического центра в общем то рядом.

До главной официозной площади – Революции – тоже. На площади стоит гигантская стелла главному супергерою Кубы (подробнее о супергероях – гораздо ниже) Хосе Марти, на высотке здоровенное изображение Че Гевары, надпись «До победы! Всегда!» и гигантский кубинский флаг. И ни одного, ни одного человечка на залитой солнцем большой площади. Ни одного намёка на парад. Ни одного жалкого солдатика. Только двое каких-то лохматых блондина, судя по всему, британцы, срисовывают к себе в мольберты изображение Че, очевидно, романтики-социалисты, которые наконец то прибыли на обетованную землю своих кумиров.

Расспросил одного жалкого солдатика-часового (всё таки нашёлся хоть один), чё за хуйня, где парад. По английски он знал слов 10, в основном «сюда нельзя», «это армия» и «я имею право стрелять». То, что я пришёл на парад, и очень расстроен, что его нихуя нету, хотя давно пора, я объяснил жестами - вот я чеканю шаг по мостовой, типа я солдат на параде, вот я руками машу, типа я Фидель на трибуне, вот показываю на здание, и говорю слово «Ленин» - там обычно висит плакат Ленина на парадах – я видел, у меня есть подборка тематического видео. Недорого.
Вот я закрыл глаза руками и типа плачу, расстраиваюсь, что всей этой радости сейчас нет.

Невероятно, солдатик вник! Язык жестов – великая вещь. Он пантомиму и театр одного актёра устраивать не стал, а выдал длинную тираду, из которой я впрочем понял основное: «Фидель - оспиталь», «но парад», «Рауль за него», «не на этой плаза».

Вот таксист казлина, обманул меня вчера. Впрочем, как я впоследствии понял, кубинцы вообще любят гнать что угодно, по теме и без темы, лишь бы что-нибудь говорить, знает он, не знает – главное сообщить, помочь советом, итп, ну да, страна то советов.

Побрёл назад...народу очень мало...машин – ещё меньше...взял в отеле свои нехитрые манатки, сказал «буэно», ну и свалил из кандейки, правда, перед этим, успев краем глазика заметить вход в приотельный ресторан и вспомнить, что вчера я там хищно поедал какой-то окорочок.

Покушал в какой-то недалёкой шарашке...ресторанов в нашем понимании слова на улицах у них нет, они или в иностранных отелях, или частные, которые обычно запрятаны так, что без бутылки не найти. В Гаване конечно есть несколько хороших мест, но я в них не особо стремился, пытаясь проникнуть в колорит.

Типичная кубинская едальня – это палатка или непритязательно обставленный зал, где стоит холодильник с водой и пивом, и подают салатик и курицу/мясо на замызганные жестяные столики, засиженные мухами.

Вообще же пришла пора сказать несколько слов об кубинской экономике, а то скоро сам забуду такие страсти.

Экономика там де факто двойная – и впервую очередь это связано с тем, что имеют хождение две валюты: песо обычный «нормаль, ординаре», и песо «конвертибле», конвертируемый, у туристов называемый кук. Второй вид песо привязан к курсу доллара и принят лет десять назад, когда экономика к середине 90х из-за окончания советской помощи расшаталась настолько, что вот-вот пиздец. В качестве уважения к Америке и её валюте в частности свободное хождение долларов запрещено, и в отличие от других валют (евро например, или канадских баксов, а кое-где даже рубли махнут) доллар меняется в банках конечно к песо один к одному, но с комиссией – 18%.

За один хороший песо дают около 25 нехороших. Зарплата платится только в нехороших песо, и составляет она где-то от 10 до 20 долларов. На эти деньги в теории прожить можно, но для этого надо жить в тотальную проголодь, и ходить в пальмовых повязках, т.к. купить ещё что-либо просто невозможно.

На продукты до сих пор существует карточная система – ещё с 1961 года, когда штаты объявили своим зарвавшимся вассалам эмбарго. Но вассалы и с эмбарго оказались живее всех живых. Цены на продукты искуственно занижаются государством, потому что по общемировым ценам на 10 баксов в месяц ты естественно сдохнешь.

Конвертируемые песо были придуманы для туристов, а сейчас плотно пропитали всю кубинскую экономику. Естественно, купить можно вообще всё, и бытовую технику, и шмотки, и машины, и много разной еды, но только за хорошие песо, а не за всякую там «ординаре» дрянь. Процветает чёрный рынок.

Поэтому, целью всего кубинского народа стало получение куков. Зарплата зарплатой (кстати, больше всего получают учителя, врачи, полиция, военные), но ей сыт не будешь. Поэтому, все они, как они же сами и выражаются, «крутятся». Что это в их понимании? Денег то в теории в стране немного, и практически все они под контролем государства. Есть два самых больших притока валюты (а кук – практически тот же бакс, замаскированный в идеологических целях под песо) – туристы и соотечественнички, работающие за рубежом.

Например, классический механизм «крутилова»: дядя Хуан работает таксистом. Он подвёз туристов, и взял с них не 5 песо, (которые он обязан записать в книжечку для государства), а 7. У него осталось себе 2. Более того, он во время поездки ещё и выключал мотор, когда машина ехала с горки, тем самым переставал крутиться счётчик и тратиться бензин, в общем, ехал «накатом». За день он так может накатать ещё пару песо, ведь бензин стоит 1 песо литр. Кстати, если говорю песо, это значит – хороший песо, тот, который бакс. Если будет иное, специально поясню, так как обычные песо грели мой карман лишь несколько раз.

Итак, дядя Хуан забил себе за день половину средней месячной кубинской зарплаты. Он пошёл к дяде Педро и купил у него бутылку рома, потому что дядя Педро работает на государственной винокурне и обязательно крадёт бутылочку-другую. Более того, сын дяди Педро продаёт на улице ром иностранным туристам – ведь у него дешевле, чем по госцене. Ещё у дяди Педро есть брат, который знает крутильщика сигар с сигарной фабрики, и этот крутильщик обеспечивает сигарами весь район. Вот так вот, с продажи ворованного госрома и госсигар в семье дяди Педро есть валюта.

Дядя Педро пойдёт вечером в кабак и спустит там дневную выручку – ведь в нормальных кабаках цены только в куках, например, банка пива – одно песо.

Продавщица в кабаке Хуанита как никто заинтересована в валютных денежках дяди Педро. Ей ведь завтра на утро нужно пойти на рынок, чтобы купить семье риса и мяса - его колхозники привозят в город, ведь у них каким-то образом получаются «излишки». Более того, вечером в кафе пришла семья Родригесов, у них юбилей, и плотно покушала аж на 25 песо! Оно и немудрено, ведь семья Родригесов сдаёт комнаты туристам – 20 песо в сутки.
А рядом сидит семья Фернандес – эти стандартно пару раз в неделю едят здесь, оно и ясно – семья Фернандес женила дочь на немце, она в Германии, и отправила сына работать в Италию, и по местным меркам семья Фернандес стала миллионерами. Семья Фернандес вечером поедет из кафе домой на таксисте – дяде Хуане.

Вот и всё. Круг замкнулся. Таким образом, становится ясно, что источника поступлений реальных денег в рядовое кубинское общество три:
1)Продать/сдать/выклянчить что-нибудь у туристов
2)Поступления от родственников из-за рубежа
3)Воровство по мелочи у государства

В целом этих потоков хватает на то, чтобы население не голодало, худо-бедно одевалось, а у лучших «крутильщиков» дома стоит отличная техника, да и сами приличные итп. В основном это естественно те, кто напрямую занят в турбизнесе и напрямую получает деньги из-за рубежа.

Отправить родственника работать за рубеж – вот главная цель семьи. Иногда на «отправление» работают в складчину несколько семей, ведь даже при посылке 700-1000 долларов домой это позволяет мягко говоря не бедствовать паре десятков людей.

Выезд за рубеж кубинцам по идее запрещён. У них нет паспортов, есть некое удостоверение личности, загранпаспорт же выдаётся лишь в нескольких случаях.
Поэтому способа по идее попасть за кордон четыре:

1)Уехать учиться куда-нибудь . Это нереально тяжело, надо из трусов выпрыгнуть. В основном едут учиться в мегадружественную нынче Кубе богатенькую Венесуэлу.

2)Выехать с каким-нибудь госделом. Спортсменом на соревнования, с миссией там, или военным.

3)Самый популярный способ– выйти замуж/жениться. Именно поэтому малочисленные интернет-пункты забиты очередями (знакомятся), поэтому любят общаться с туристами. Не только, естественно, поэтому, но по части быстрых знакомств и общения я кубинцам равных мало встречал...и это не только из-за денег...часто, но не всегда...

4)Нелегальный. В принципе, знаменитые заплывы через Флоридский пролив в штаты на катерах и плотах почти остались в прошлых...сейчас в ход идут всякие сомнительные липовые афёры с «приглашениями» от кубинской диаспоры во Флориде, загадочного происхождения визы, самый же популярный способ сейчас, по словам аборигенов – уехать в Мексику (это в десятки раз проще, чем в капстрану – мексиканцы дружественные), и там перейти границу.

Вот и работают не покладая рук...чтобы вывезти кого-нибудь...хотя бы одного...а там уже гораздо проще будет вывезти второго, ведь если доча вышла замуж, то скоро она получит какое-нибудь там испанское гражданство, и сможет прислать приглашение, ну и понеслась... можно и просто съездить «в гости», если тебя пригласил какой-нибудь интернет-друг, но на маленький срок, и не вернуться никак, как мне рассказывала одна девочка, если бы она не вернулась, полиция посадила бы родителей, и девочка, и родители под этим подписались...
самолёты из Москвы в Гавану, например, зачастую полны таких вот «друзей», которые прут из России на Кубу тюки нереальных размеров...и по всему миру так...
что делать...кубинцы крутятся...

там не явно уже не коммунизм, но и не капитализм явно. Какая то своя формация, двойная система. При том капитализма далеко хотят не все кубинцы. Ещё немало живых, которые помнят всё то говно, в котором лежала их страна до революции 1959 год при американском засилье...нищими было до 90% страны. Сейчас, естественно, большей массе живётся в разы лучше. Молодёжь конечно бунтует, глядя на туристов, которые выглядят красиво, ведут красивую жизнь, магазины полны замечательных вещей, которые большинство населения не может купить...молодёжи нужно даже не это, как обычно, им нужна свобода. Они хотят ездить по миру, хотят работать, где хотят, хотят, чтобы не было политики двойных стандартов в экономике – а именно этим сейчас занимается кубинское правительство.

Молодёжь в целом не хочет капитализма, оно просто хочет свободы побольше. В своё время правительство поступило мудро, учтя русский опыт: в школах и вузах без всяких социалистических истерик, типа «они все пидары, только мы молодцы» объясняют минусы капиталистической системы. Объясняют доходчиво. Объясняют, что в целом, визуально, капитализм, это конечно заебись, всё красиво, да только вот кубинское место с её ресурсами и с таким соседом, в этой капсистеме будет возле параши. Как это было сорок лет назад.

Итого: люди конечно в целом стремятся жить лучше, но на радикальные перемены идти категорически не хотят, боясь потерять то, что есть. Старшие помнят пиздец 50х, учат молодых, которые, конечно, горячи. Именно поэтому, все уверены в том, что когда и Фидель, и Рауль умрут, радикальной перемены курса не будет. Будет дальнейшая либерализация экономики, возможно какая-то средняя формация, но ни капитализма в чистом виде, ни захвата Америкой не будет.

Своё видение экономической ситуации в стране я описал по своим сугубо индивидуальным впечатлениям, факты основаны на рассказах местных, с коими натрынделся я за эти три недели об этой экономике до одури. Оно и понятно - у них это самая больная тема. С бумом туриндустрии пошло расслоение, оно хоть и очень мало пока заметно, но кубинское общество – кланово-семейно-кастовое, и доходы каждого человека известны всему кварталу, особенно в провинции. Так что процесс катится по наклонной.

После небольшого такого экскурса продолжаю описывать серые будни простого ярославского мальчего.
В кафе я изволил заказать пиваса и курицу, ждал долго, потому что в таких кафе, «нетуристических» всем на всех срать. Очередь – это священная корова, что-то спрашивать – бесполезно, продавщица всегда занята только тем клиентом, который перед ней, вот он – святое, а на всех остальных класть большой и толстый болт. А клиент может и полчаса говорить с ней, может и час, а может, вообще её родственником. Сра-а-ать.

Курицу выбил на удивление быстро – полчаса, пиво забирал практически самостоятельно из-за прилавка. На улице перед посетителями кафе ломался какой-то длинный лысый крендель в очках, лет сорока пяти, и что-то пел, я хоть и не понимал, что, но и ежу видно, что он безумен. Люди грустно взирали на сумасшедшего, и изредка давали ему отхлебнуть пива, от чего тот входил в ещё больший раж. Наконец вакханалия закончилась, и я свалил – ночлега то у меня так и не было.

Поплёлся по Малекону, как же всё выглядит то по другому – всё залито солнцем, жарень, машинки туда-сюда носятся, Малекон – главная магистраль Гаваны. Нехотя смотрю наклеечки, опять нет, что за сука, попиваю светленький Кристаль. Дошёл до Старого Города, дошёл уж до старого порта и таможни, там плюхнулся под очередной тент и выпил мохито. Бля, всё мохито, что делают в России – такая херь на палочке, что даже плакать хочется. Возможно, роль сыграла атмосфера, но лучшего я не пил...в кафе ко мне подсел какой-то дед, сказал – о, товарисщ. Русо? Я говорю, типа да, как догадался то. Он мне: так вон же у тебя сзади на спине кириллица, я не понимаю, что написано, но понятно, что это русский – в мои годы много везде всяких надписей на нём было

Пожелав мне на прощание следить за рюкзаком, чтобы с улицы не подбежали и не спиздили негры (такую фишку я уже знал), дедан гордо удалился, выдавив из себя что-то вроде «тасвитаня», ну а я побрёл дальше...и добрёл до строящегося русского православного храма, порадовался...далее окончательно растёкся от жары по асфальту, уже за полдень, плюхнулся в очередную таксисткую шаху, сказал – каса партикуляре, но чтобы в старой Гаване (Хабана Бьеха) была.

Сказано, сделано, знакомьтесь: семиэтажный дом годов 20х, стоит на перекрёстке улиц с прущими меня названиями: Агуагате и Сан-Хуан-де-Диос, милая хозяйка лет шестидесяти Мария, говорит, русский, будь как дома, и называй меня Магги - меня так весь квартал зовёт. Ну, Магги так Магги. Сеньора Магги - зажиточная особа. Ухоженная трёшка в центре города, напичкана техникой и нормальной мебелью, оно и логично – две комнаты из трёх Магги со своим мужем сеньором Кастильо сдаёт туристам, но это семечки: у Кастильо с Магги дочка замужем в Барселоне и сынок в Гамбурге работает, вот сейчас ещё один сын вырастет – и его отправят.

Хата понравилась, вид тотальный, дом доминирует над соседним низкоэтажным кварталом, поэтому видно, как внизу на балконах в креслах-качалках отдыхают по вечерам мулатки.

Настроение отличное, размялся у окошечка с видом на Капитолий, внизу подъехал раздолбанный Бьюик годов сороковых, из него вылезли двое туристов и полезли к нам...из соседней комнате раздался стон, хрип, и скоро на свет Божий вылез сам дон Кастильо. Судя по цвету и запаху, дон Кастильо уже отлично отметил День Революции сегодня с утра.

Вторую комнату оккупировала чета средних лет из Канады, ничего интересного в общении с ними я не увидел,там этих канадцев до жопы, больше всего, для них Куба – как для нас Турция, близко, ну я стало быть и свалил шляться дальше.

Побродил по узким улочкам...конечно, второго такого города в мире нет...сложно передать атмосферу, но я попробую...это – здоровые испанские соборы в колониальном стиле и маленькие домишки начала 19го, высокие доходные дома начала 20го, множество руин, огромные театры и отели, обветшалые, но лепнина хранит оттенки былой Роскоши, былой Мощи Империи, это старики, играющие за столами в домино на улице,а мальчишки в маленьких грязных тупичках играют в бейсбол. По балкону ходят куры, а под балконом расположился фирменный магазин Адика. На каждом углу по полицейскому, и немало красивых девушек. бегают ребята в красных пионерских галстуках, много голубей, и людей, которы их кормят. Двери и окна всех первых этажей практически не закрыты, так как вся жизнь людей проходит на улице, и видны все их квартирки пять на пять. Особняк миллионера-плантатора, в котором сейчас в коммуналках живёт двести человек. Американские машины сороковых-пятидесятых и советские Жигули. Кареты и мопеды. Сумасшедшие просят милостыню у очереди за водой и пиццей. Кругом грязь и неубранные улицы, битый кирпич чередуется с отреставрированными фасадами. Парни ловят рыбу, плавая на покрышках, прямо у набережной. Люди,живущие в домах на Малеконе, перебегают его и ныряют с молов в море. В узкое жерло гаванской гавани заходят гигантские корабли, даже непонятно, как они проходят между крепостью дель-Морро, что расположилась на том берегу, у неё такой колоритный маяк ночью, и крепостью на моём берегу, я пока ещё не знаю, как её зовут, но только пока. Изредка встречаются белые туристы, но они все ходят по «тропам» - отреставрированным улочкам, где понаделали баров и магазинчиков, и власти пропиарали их. В целом же вся старая Гавана населена местными. В основном это коммуналки, а коммуналках, как известно, народ весёлый, поэтому отовсюду слышен смех и звуки сальсы.

И всё, всё залито ярким солнечным светом, и если стоять в тени,то совершенно не жарко, так как с моря постоянно дует освежающий бриз. Такой для меня запомнилась дневная Гавана, потому что Гавана ночная – совершенно другой коленкор. Но я изначально то шарился днём, исходной точкой взял себе памятник какому-то усато-бородатому мужику при регалиях, там под ним было написано до хера испанских слов, я понял только слово «инженер», поэтому быстро окрестил его «инженером Брунсом», а миниатюрную площадь вокруг него – «площадью инженера Брунса». Через три часика таких неспешных прогулок в голове у меня высветился план всей старой части города – это у меня всегда неплохо получалось, и теперь я знал, что даже пьяный в сисю здесь не потеряюсь. Ну стало быть всё... «и немедленно выпил»...наступала ночь...

 

                                          *   *    *   *   *    *

 

Темнеет быстро и рано – стабильно где-то полседьмого. Солнышко как хуякс за горизонт – и нет его, и темень такая, что глаза выколи. Как и во всех субтропиках, закаты – просто обалденные. Смотреть можно все те целых 20-25 минут что он длится - и не оторваться. А если наложить на пейзаж – так вообще не жалеешь, что на этот свет родился. Глядя на такие закаты, а потом на это огромное ночное небо, на котором можно различить тысячи звёзд – жить хочется до икоты, ломоты, зубного скрежета. Уже только ради одних закатов можно переться за столько тыщ вёрст.

Солнышко село, Яночка вышел на улицу. Тельняшечка-алкашечка, белые парусиновые штанишки-клёш, походочка моя вразвалочку – ну реально морячка отпустили на берег, ни дать ни взять. Глазки как обычно светятся неукротимым огнём. Решил я двинуть на Малекон – место всех вечерних общений, но кружным путём. Ещё где-то на Родине я прочитал, что в некоторых районах центральной Гаваны (особенно около Чайнатауна) лучше в тёмное время суток одному не появляться. Естественно, я двинул разыскивать Чайнатаун, изыскивая приключения на свою задницу. Приключений у меня так и не возникло, поэтому разрешу себе небольшое лирическое отступление по поводу преступности.

Преступности на Кубе можно сказать что нет. По сравнению с другими латиноамериканскими странами – она так вообще нулевая. Связано это с социалистическим менталитетом (как у нас в лучшие годы совка) и с суровыми наказаниями. И, что немаловажно, отлично действующей системой правосудия. Самые распространённые преступления против туристов - это вырвать у малохольной белой старушки сумочку ночью и бежать. За злодейства против туристов предусмотрены отдельные сроки, гораздо более нехилые по сравнению с тем, что впаяют за преступления против «своих». Набирают темп от года в год (с увеличивающимся числом туристов) такие «рывки» только в Гаване, в провинции всё спокойно. Да и в Гаване собственно тоже, просто на уровне регионов, где ваще как у Христа за пазухой, столица - прямо криминальная Мекка. По сравнению же с уровнем России уровень преступности в Гаване – это смех. На преступления против туристов идут в подавляющем большинстве своём негры, но даже они не вступают в открытые драки с туристами (а дерутся за своё имущество в основном русские, чехи, поляки, австралийцы), потому как за кражу срок и так нехилый, и за драку и нанесение вреда здоровью туристу – это ваще пиздец.

Понять негров можно – денег нет, работать влом, а тут мимо твоей трущобы такие сытые гринго ходят. Гринго естественно тоже хороши – обвешаются аппаратурой, как рождественская ёлка, все в голде, разве что бумажник не торчит из кармана. Это наверное то же самое, если бы в час ночи у нас по дворам в районе улицы Бабича шёл мелированный негр в норковой шубе нараспашку, на шее висит золотой килограммовый знак «$», в руке кейс из прозрачного пластика, где видны пачки стобаксовых купюр. Думаю, аналогичный эффект производят и разного рода японогерманцы в кубинских фавелах.

Даже несмотря на такие искусы, нападения и кражи редки, хотя статистика показывает, что процент по мере въезжания Кубы в капитализм растёт. Зато они любят резать всё по мелочи – оставить машину или велик, с которых можно что-то свинтить – свинтят за минуту. Убийства и другие тяжёлые преступления – нонсенс для всего острова. Продуманных убийств думаю практически не существует – насилие просто не в крови народа. За всё своё время пребывания я не видел ни одной драки. Более того, я заметил только два раза за все три недели мотания по государству, когда кубинец повышал голос.

На раскрытие убийства полиции даётся 72 часа. После этого срока летят головы. По логике вещей, должны хватать невиновных, коли не нашли убийцу, но нет – в большинстве случаев злодея находят. Связано это опять таки с тем, что все убийства носят бытовой характер (ревность, аффект), а поскольку общество клановое, и все всё друг про друга знают, то кто там кого ревнует или кто там недавно в аффекте был - вычисляют моментально.

Я не идеализирую общество, естественно, преступления имеют место быть, их не может не быть, но по сравнению с другими странами уровень преступности ничтожен. Именно это и выгодно отличает Кубу от других государств Америки, и служит примером гордости для местечковых идеологов.

Но тогда я этого ничего не знал. Я шёл в трущобы, чтобы посмотреть, что они смогут сделать с русским моряком. Естественно, ничего они мне не сделали, кому я нужен. Районы вокруг Чайнатауна действительно страшны, но со мной даже никто не пытался заговорить, что для негров не характерно...объяснили мне потом местные просто...говорят, ты на лицо то своё глянь...европеец идёт, как лох, улыбается, смотрит куда то вверх, фотоаппараты висят гроздьями, сам в шортах (это ночью то!), цепь, часы золотые...к такому грех не пристать хотя бы что-нибудь поклянчить. А ты, русский, посмотри хоть на себя то... у тебя и забрать то нечего, кроме бутылки пива в левой руке, а рожа у тебя такая сложная, что если попросишь что-нибудь, кажется, получишь не песо, а удар в лицо со свободной правой. И типа что мол у порядочных европейцев так не принято с пивом в руке улице ходить, а ходят так (и чаще не с пивом, а с ромом) всякие алконавты безбашенные... у таких обычно ничего не просят и не связываются.

Чайнатаун – милое тёмное место. Китайцы и кубокитайцы там естественно живут до сих пор – как приехали они туда в 19ом веке, так и живут и плодятся удачно при всех режимах. Какие то драконы, кафе, рис, крендельки-вензелёчки, пагода, короче хрень какая-то восточная, я не особый любитель такого. Вот рожи там у людей – это да. Отборные чёрные ублюдки из ада, иногда раскосые. Смотрели на меня пристально (район не туристический, особенно по ночам), но не заговаривали, только пару раз просили закурить. Посидев по старой кубинской традиции на бордюре дороги и допив пиво, двинул назад в цивильные районы, немедленно купив следующий батл в какой-то мерзкой рыгаловке, после которой наш пивбар «Сиськи» - это ресторан ВИП-класса.

Центральная Гавана, по которой я шарился – это не Старая Гавана, но там тоже немало очень интересных зданий, так как район застраивался в начале 20го разного рода доходными домами, казино, отелями итп, сейчас это всё превращено в негритянские коммуналки. Очень весёлое место, мне там понравилось. Там такой пульс, такой ритм, особенно поздним вечером, когда все обитатели высыпают на улицу, что тебя самого аж трясёт от энергии всех этих полуразвалившихся домов, людей, музыки, воплей, полицейских на каждом углу и симпотных чик.

Вырулил на Малекон, насвистываю Юрия Антонова, настроение отличное. На Малеконе, на свету, на каждом шагу стали приставать негры. Секрет такой перемены также был открыт мне позже местными, говорят, у тебя кожа белая-белая, при фонарях видно (в трущобах особо фонарей нет), а если кожа такая белая, значит, не успел загореть, значит, только день-два-три как приехал, значит, новичок, может быть лох, ничего не знаешь, стало быть можно развести. Чем и пытались воспользоваться многочисленные «хинетерос» или как их там. Это такие негры, которые к тебе постоянно пристают и от которых избавиться сложно. Приставание начинается со стандартного вопроса Where are you from, после чего как правило знание иностранного языка заканчивается и начинаются предложения помощи на испанском. Как правило, предлагают либо девочку (чику), либо сигар купить, либо покушать в частном ресторане, либо купить у них какую-нибудь самолепную или саморезную хуйню, либо просто выклянчить денег, либо просто побухать за твой счёт. Или хоть просто попиздеть. В общем, липкие типы, и их много, особенно в местах скопления туристов.

Изначально я душевно с ними трещал, но потом стало заябывать. Закончилось всё тем, что меня отловили за углом две пьяненькие негритянки за углом, лет сорока, выклянчили пару глотков пива, сказали, «грасиас, маринеро» и поцеловали по очереди в губы в засос.

Пьяные негритянки лет сорока меня нечасто взасос целовали, поэтому я в шоке решил топать домой спать, так как не выспался из-за мать его «парада» и устал весь день шляться как последний оболтус. В подъезде моего дома меня поджидал дедушка-лифтёр. Не знаю, может у них так с безработицей борются, может, их просто втыкает, но во многих лифтах стоит стул, на нём дремлет старичок, и как только кому то нужно куда то ехать, он просыпается, говорит вежливо «здрасте, какой этаж», и после чего нажимает на кнопочку. По приезду он говорит «пожалуйста», и ему типа за этот адов труд надо дать мелкую монетку. Та же хрень и в туалетах, что на улице, что в кабаках, что в филармонии – на входе сидит бесполое существо и даёт тебе бумажку, чтобы подтереться, независимо от того, жаждешь ты подтираться или нет. На выходе ему нужно дать монетку. Это не обязательно, то есть в теории туалет бесплатный, но окружающий пипл не поймёт. Так принято.

Проснулся я от воплей петуха в пять утра, который орал нечто бессвязное и наглое откуда то из дома прямо под моим окном. Мило посопев и улыбнувшись, типа вот он, местный колорит, я перевернулся на другой бок и соснул ещё часиков шесть. Те, кто всегда ржёт над отличным русским словом «соснул» - идите нахер.

Проснулся, и сожрав всё без остатка приготовленное хозяйкой моего интерната – Магги (я под конец её называл то кубиком Магги, то просто кубиком, то пчелой Майей – она один хрен ничё не рубила, а я радовался), я отправился по очень важному делу.

Осознав, что путешествия по Гаване пешком муторны - зело большой город, и лелея в своём воспалённом мозгу дальнейшие путешествия по стране, я решил взять напрокат мопед. Такая практика здесь распространена – и рекламу я видел, и какие-то розовощёкие хряки, очевидно немцы, гоняют табунами по набережной, короче, решил брать на пару дней, а там посмотрим. Надыбал в ихнем интуристе рекламный буклет – всё как надо в соцстране, занимается прокатом лишь одна государственная компания, по всему островом, множество филиалов. Пошёл в ближайший пункт.

По пути посидев в центральном парке, стал жертвой некоей особы средних лет. На ней я опробовал свой сходу придуманный метод избавления от сутенёров, которые преследовали меня всю поездку.

-привет – говорит
-привет
-ты откуда?
-русский я
-о, русский! туристо?
-нет, я маринеро
-моряк!!! моряк, а тебе девочка нужна?
-не нужна. Ё сой импотенто. (на самом деле импотент как-то по другому будет, но слово все понимали)
-Импотент? да ладно тебе. Ты на себя то посмотри, какой здоровый, тебе пять девочек надо.
-не надо мне пять девочек. У меня на одну то не встаёт (активно жестикулирую, дополняя недостающие незнакомые мне слова)
-ты же плавал наверное долго, девочку надо!
-мне уже давно никакую девочку не надо, всё здоровье в этих плаваниях оставил.
-...

Найти пункт оказалось делом непростым, адрес я как обычно нашёл быстро, а вот сама точка упорно не находилось. И логично, пункт оказался столиком в каком-то кафе, на котором стояла табличка с надписью «аренда мото» и никого не было. Спросил у официанток, типа амига, где тут мужик с арендой мото. Сказали - «где-то тут». Это было первое для меня явление кубинского образа жизни, в данном случае – работы. С «где-то тут» я встречался в дальнейшем не раз и не два.

Варианты: «вот только что был», «наверное, вышел покурить, но где-то тут», «подождите, щас вернётся, он к маме сбегает, а так где-то тут». Тему я быстро просёк, благодаря тому, что родился в СССР и даже успел постоять в очередях за колбасой по талонам, а так же жрал в своё время бананы с кожурой, потому что попробовал их впервые только к 10 годам, и то 2 штуки на первую круглую дату, и вообще много чего прочувствовал из советской жизни. Поэтому к «где-то тут» отнёсся с пониманием (в отличие от прочих туристов, у которых такой ненавязчивый сервис вызывал неподдельную ярость, некоторые чинные норвежцы помнится даже плевались в витрины), ну и стало быть взял пива и стал ждать чувака. Чувак объявился через час. Кажется, помогал чинить машину другу – он сломался как раз «где-то тут».

От него я узнал, что мопедов нет, всё разобрали туристы, потому как сезон, а так же чувак познакомил меня со следующим, мегаглобальнейшим кубинским понятием «завтра». «Зайдите завтра, может быть что-нибудь будет» - сказал он мне,и тем самым открыл для простого ярославского мальчика новую эпохальную страницу
своей кубинской культуры.

Слово «завтра» («маньяна») у этого народа не просто означает «день, который будет после сегодня». Это – целое измерение, это – пласт, это – особое мышление, это – другая галактика! Я никогда не встречал более ёмкого слова. Они постоянно его употребляют, на любую тематику. В разговорах на улице только и слышится – маньяна, маньяна, маньяна.
«Заходите завтра», «не сейчас, завтра», «завтра посмотрим», «может быть завтра» - вот любимые фразы с употреблением мегаслова маньяна. Всё, вот просто всё будет, палюбому, но завтра, не сейчас. Сейчас плохо, а завтра вот всё супер будет. Что логично, когда наступает это самое завтра, то оно уже автоматически будет является сегодня, а у этого сегодня уже появилось своё завтра. Именно поэтому, мне кажется, кубинцам вообще на всё срать. Поэтому и жизнь течёт так неторопливо. Быть может, именно в наличие измерения «завтра» и есть секрет кубинского счастья?

Скажи кубинцу – завтра инопланетяне землю начнут захватывать, или там что третья мировая война началась, Кубу бомбить будут, всё в труху, так кубинец лишь зевнёт и скажет: - так это же будет завтра, а сейчас вот лучше как хлебни это чудного рому, или сигару курни. А завтра посмотрим, что у тебя там за инопланетяне.

В измерение «завтра» я врубился на следующий день.

А пока я съездил на мототакси (трёхколёсная ревущая херь в виде жёлтого кокоса, в которым ты сидишь) в следующий пункт проката («извините, у нас сейчас ничего нет, но может кто-то из туристов вернёт мото, завтра загляните»), а потом в ещё один. Он находился в каком-то адовом китайском ресторане, но там не было даже таблички. Там мне повара просто голимо сказали: « а его сегодня нет и не будет, он конечно где-то тут, но работать сегодня не собирался. Зайдите завтра»

.... то со всеми ними, с этими завтраками и ёбаными мопедами – подумал я и просто пошёл шляться. Тем более, район, в который меня занесла мопедомания, был знаковый – район Мирамар, едва ли не самый шикарный район Гаваны. Здесь у зажиточных кубинцев и америкосов раньше, в начале 20го, были типа загородные виллы и дачи – чистые дворцы. Широкие зелёные аллеи, много деревьев, и почти нет народу. Оно и немудрено – он здесь почти не живёт – тут много посольств, каких-то яхтклубов, жилищ бонз и тому подобное. Я знал, что посольство любимой Родины находится где-то здесь, и не упустил возможности глянуть на него.

Плавно продефилировав мимо посольства Ирана, Канады и ещё кого-то, лягнув ногой калитку посольства Украины, я был вынужден обратиться к помощи местной обитательницы, которая чудом шла навстречу.
Донде...амбахада...де Русиа... (где...посольство...Россия)
Кэ? (чё?)
амбахада...консулато...Русия....
Русиа?
Си, Русиа...Унион Советико
Ааааа, Унион Советико!!!!!! - въехала в тему сеньора и тыкнула на здоровый серый шпиль вдали

Да, так и есть. Среди всех этих чудесных двухэтажных вилл, фонтанов и клумб, аллей и сквериков, взметнулся в небо этажей на десять огромный бетонный штырь, а ля наша свечка на Юности. Да, это могли сделать только соотечественнички в свои лучшие годы. Над стержнем, и у входа в него гордо развевается триколор, как преемник красного стяга. Выглядит здание настолько зловеще, что реально можно обоссаться, глядя на него, и веришь, что это реально филиал империи зла. Умели, черти. Про это здание среди кубинцев ходит множество слухов – вплоть до таких, что там школа по подготовке аквалангистов (засылают в Америку), есть две ракетные шахты, а также ведёт подземная дорога к морю – к секретной базе атомных подводных лодок внутри холма.

Пропитавшись отблесками былой мощи, я учалил домой, где к радости моего кубика Магги, сытно покушал на шесть песо, после чего довольный отбыл на вечерний Малекон.

На Малеконе я раскинулся на парапете, врубил плейер, и напевая Магомаева (значит ты не видал лучший город землииииии и ах эта свадьбасвадьбасвадьба) тихо мирно попивал пивко. За два часа, что я там пролежал, я успел пообщаться с добрым десятком людей.

1.Белый лет 35ти
- привет, ты откуда?
- русский я
- ого! в России снега много, я знаю
- угу (я не стал уж его шокировать, что нихера у нас снега нет)
- а у меня подруга в Праге есть,мы с ней переписываемся
- отлично. Я рад. Пока
- пока


2.Негр лет 30ти
- ты откуда?
- я русский
- сигар не хочешь? лангуста не хочешь?
-нет. Не курю. Есть не хочу
- пока

3.Ползу за пивом, из компании выпивающих ром мужиков лет сорока раздаётся оклик:
- эй, русский, стой!
я на такое обычно всегда останавливаюсь
- а откуда вы узнали, что я русский?
- по лицу. Я много работал с русскими. Ты моряк?
- угу
- у меня лучший друг тоже из России, у него такая же марино тишот была.
- и где сейчас лучший друг?
- в Литве живёт,не помню город
- Но Литва сейчас не Россия
- правда?
- типа того
роется, ищет визитку друга, чтобы вспомнить точное имя и город
- Паланга? Клайпеда? - перечисляю я все два литовских порта
- си,си, Клайпеда – мужик сияет как младенец

4. негр лет 50ти, но вертлявый и бодрый, по английски недурно
-привет! я Вильям!
- мучо густо
- как дела?
- буэно
- а чику не хочешь?
- нет. Ё сой импотенто.
мужик задумался.
- Импотенто? Это как? Когда не встаёт что ли?
- си
- да ладно тебе, ты как увидишь моих девочек, у тебя сразу встанет!
- нет, Вильям, ты не понял. У меня вообще не стоит. Импотенто - это болезнь.
Вильям задумывается окончательно.
- вообще не стоит...никогда...как так...амиго, слушай, я тебя не обидел? тебе наверное ведь очень плохо живётся, раз не стоит
- да пиздец как плохо, Вильям (пиздец говорю по-русски)
- о! пьиздец! руссо!
- си
вместо ответа Вильям достаёт 50рублёвую купюру и говорит – переведи мне пожалуйста, что написано. На ней ручкой намалёвано: «Классному парню Вильяму от нас. Котёнок и Котик.
перевёл, параллельно подумав, что с котёнком и котиком таки не всё чисто, походу ахтунги какие-то, ну и съебал от проныры Вильяма в кафе.

Сижу, пью мохито, музыку слушаю. Когда заиграл гимн СССР на английском, распелся вовсю. Проходящий мимо негр, молодой, года 22, видно, почуял чем меня можно взять, и вместо всяких там «вере а ю фром» сразу заявил на славном английском: «Я жду не дождусь, когда Фидель умрёт». Меня такое просто не могло не заинтересовать. Спрашиваю: - что ж так то? Не снижая уровня английского, отвечает: - а потому что свободы нет никакой. Хер с ним с моим бесплатным образованием. Я хочу мир повидать, а вместо этого здесь тухну. Скорее бы нас хоть штаты захватили что ли.

Ну я ему после этого естественно стул пододвинул, за столик пригласил. Он представился: Мишель. Студент какого-то там кулинарного института, поваром будет плавать на туристических лайнерах, потому что в отличие от большинства сверстников не распиздяйничал, ром не пил, траву в фавелах не курил, а английский сильно учил, потому и знает хорошо. Начали трещать. По ходу пьесы подтянулся и друг Мишеля Майк. Он английский знал хуже, но тоже неплохо тёр.

И получился у нас с ними очень интересный разговор, на всю ночь. Напились, наобщались, и закончилось тем, что расстались под утро лучшими друзьями, договорились встретиться завтра. О том, куда меня вывела кривая судьбы, о том, как я в итоге уснул в объятиях какой-то мулатки, и о сущности нашего грандиозного политического спора с Мишелем, который оказался мегачелом – в следующей серии...

 

                                    *        *         *         *          *

 

Мишель и Майк были патриотами своей Родины, но работать здесь не хотели, мотивируя это тем, что мол за 15 баксов они тут попу рвать не намерены. Они любили Кубу и свой народ, но глядя на богатых туристов, регулярно шляющихся по Малекону туда-сюда, хотели жить так же. Умом они понимали, что в своей стране они так жить никогда не будут, и потому целью своей жизни поставили свалить из страны и любить её на расстоянии.

Мишель мне напомнил главного героя всех кубинских анекдотов мальчика Педро (в данном случае мальчик Педро стоит на набережной Гаваны, смотрит невидящими глазами в сторону близкой Флориды и твердит морю: «чтоб ты высохло, чтобы ты высохло»). Именно так я себе его и представлял – маленький, чёрненький, кудрявенький. В аккуратной красной маечке. Кстати, у большинства кубинцев лишь одна-две вещи, в которых можно выйти «в люди», но этот минимум всегда содержится в полном порядке – всегда постиран, поглажен, накрахмален. В лохмотьях люди там не ходят, даже если у них нет денег на одежду. Вот и молодой студент Мишель выглядел молодцом. На Майке, его товарище, был чёрненький комбез с надписью «Special FBI Agent, спрашивал его, знает ли он, что это значит, ответил, что представляет где-то глубоко, но видимо уж сильно глубоко.

И вообще эта парочка мне глубоко приглянулась, впрочем, взаимно. Они очень напоминали мне моих соотечественников на рубеже 80х-90х – таких наивных, таких добрых в этой своей наивности, ещё ничем не испорченных, с добрыми карими глазами, с такой яростной надеждой «вот сейчас заживём!» и с лёгкой обидой на тех, кто мешает им, но и обида то такая наивная, из серии «а чаво они».

Они объяснили мне множество вещей и явлений из рядовой кубинской жизни: от того, как относятся люди к Кастро и есть ли у них расовая дискриминация, до того, сколько стоит бутылка самого дешёвого рома на окраине города на мелкооптовке, и растолковали, почему мне многие люди на ноги смотрят.

- Люди, Иван (они сразу стали меня называть на доступный им манер, с ударением на первый слог) смотрят на твои ноги потому, что хорошую обувь у нас купить трудно. А у тебя вон адидас классика,у нас здесь очень дорого стоит и почти не найти (я с новых высот глянул вниз на свои запылённые гады), вот и смотрят. Здесь вообще на всех туристов смотрят – как выглядят, как одеваются, как себя ведут (а у меня в башке немедленно аналогия с тем, как мы смотрели на иностранцев на великом рубеже)
Хорошо всё таки владеть английским – столько препятствий на твоём пути и пути собеседника устраняется.

Жахнули по мохито. После первой махиты деньги у них, ясен пень, кончились, но меня настолько затянула беседа, что я брал на троих снова и снова – благо недорого. К полуночи перебрались в другой гаштет и начали кубалибрить. Обоих моих негриков подрубило, с непривычки наверное, я же был живее всех живых. Вскоре специальный агент ФБР Майк упал носом в стол (хотелось бы конечно, чтобы в салат, но жаль салатов там в нашем понимании слова не подают).

Глазки Майка сверкают как Сириус при восходе Солнца. Язык смотрю уже заплетается, мямлит что-то о большом количестве снега в России, это у них любимая тема, связанная с нами – снега на Кубе никогда никто не видел,ходит конечно легенда, что на юге страны, в горах Сьерра-Маэстра, на самой высокой горе, в самую морозную (+10) зиму, на самой верхушке, в году этак 1969ом, один горный пастух видел немного белой субстанции, напоминающей снег, но также ходит антилегенда, утверждающая, что пастух был шарлатаном, который такими рассказами и описанием субстанции забивал себе на халявную выпивку.

- Я рано или поздно увижу снег – бормочет воскресший Майк, я его по-отечески успокаиваю: увидишь, обязательно увидишь, а пока бухни, Мишель одновременно объясняет мне, как по-испански будет «латентный пидарас», я даю им послушать из своей музыки чё-то там на испанском про «русский и кубинец – братья навсегда», скачанная откуда-то с сайтов совпропаганды, в общем, полнейшая пьяная идиллия.

Закончилось всё просто. Мишель, стукнув себя по лбу, возопил:
- Иван! Мы уж засиделись, говорим-говорим, а ты ведь наверное девочку хочешь!
- Ты, Мишель, сутенёром что ли подрабатываешь в свободное от своих кулинарных изысков время? - даже не удивился я, потому что девочек мне предлагали уже с добрый десяток раз
- Не обижай нас, Иван! Мы тебе не хинетерос! - дует губки Мишель. Я сейчас тебе свою соседку подгоню. Без всяких там денег.
- Да, а ты хоть спросил её, соседку то?
- Ты не понимаешь, Иван. Вообще не понимаешь, что тут к чему. Ты – иностранец. Сейчас она придёт, вы сходите в кафе, поболтаете. Потом вместе пойдёте на касу. А ей весь наш район будет завидовать, что была в кафе с иностранцем, да не с кем-то там, а с русским, у нас ведь тут их почти не бывает!

Я начинаю чувствовать себя экзотической зверюшкой. Подумалось, а чё бы и нет, изолью так сказать посильно горе прекрасному полу, в кафе винишка пропустим (хотя и так уже пьяноват), посмотрю хоть на хвалёных мулаток так сказать тет-а-тет, а там куда кривая судьбы выведет.

Майк, как же мы раньше не догадались! Сбегай же за ней! - оживляется Мишель, Майк на другом конце стола что-то мычит в салат, то есть в стол, но волевым жестом поднимается и довольно живо скрывается за углом.

Мишель трезвее, с ним я болтаю по-прежнему о том, о сём, ещё по махите, прибывает запыхавшийся Майк и выдаёт как на духу: - Щас она, из школы пришла, в душ сходит, переоденется и придёт!

- У меня после этих слов упало.

- ИЗ ШКОЛЫ???? (в голове крутятся первые полосы газет, наручники, суды, кандалы, уборка сахарного тростника)
- Да ты не волнуйся, всё ок брат!
- НЕ ВОЛНУЙСЯ???
- Она в вечерней школе учится, ей 20 лет, Жозефиной звать.

Охуеть. Двадцатилетняя мулатка, учащаяся вечерней школы, Жозефина. На Кубе кстати вообще с именами веселуха – слишком много смешения и влияний, помимо чисто испанских, популярны и французские, и английские, и русские имена. Я встречал пару раз черномазеньких «Кать» и «Алексеев».

Ты, Иван, не стесняйся, Жозефина девочка порядочная, скромная (хороша же порядочная – в полночь собралась к какому-то сомнительному алкашу на набережную). Денег никаких не надо. Угости в кафе, поговори о чём-нибудь, можешь подарить какой-нибудь подарок – и на касу: проводили инструктаж мои шаловливые новоиспечённые друзья.

Теперь стоит сделать большое лирическое отступление по поводу девушек, проституции и прочих проявлений дружбы между полами.

Ни для кого не секрет, что на Кубу едет огромное количество людей обоих полов именно за сексом. Проституция имеет большой размах, но народ тянет сюда не сколько продажная любовь, сколько доступность любви вообще. За 3 недели на Кубе мне удалось осознать, что отношение к сексу там в корне иное, чем у нас. Мне до сих пор сложно объяснить, в чём оно выражается, оно просто – иное. По крайней мере, по отношению к иностранцам. Было бы ошибкой заявить, что любая кубинская девушка кинется на шею каждому встречному и поперечному, но то, что проблем в этом нет - это факт.

Руководит ими (девушками), если они конечно, не профессионалки и не продаются за деньги, сложный компот – у кого-то надежда, что вот он, который увезёт её за море, кто-то хочет просто хорошо и красиво провести время – посидеть в ресторанах, сходить на танцы, ведь в подавляющем большинству своём эти удовольствия недоступны. Кого-то манит экзотика – типа как это будет с ним, не со «своим». И корысть иногда присутствует, но даже с этой корыстью любая девушка будет стараться получать удовольствие до конца. А корысть потому, что в случаях с иностранцами, гость должен подарить девушке «подарок». Это может быть и безделушка, и стоящая вещь, чаще – деньги, но этот вид отношений не воспринимается как проституция, ни самой девушкой, ни обществом. Просто так принято. Иностранец должен подарить девушке что-нибудь. Так принято и всё. Конечно, тебя не убьют, если ты этого не сделаешь, но просто не поймут. Именно поэтому разницу между профессиональными проститутками и порядочными девушками я нашёл только одну – проститутка берёт только деньги и всегда вперёд, а порядочная девушка – только после, и притом как правило ничего не требуя. Если начнутся охи-стоны типа дай-дай-дай, то это не означает, что это профессия, это – корысть, а если ей сказать, что мол девушка, нехорошо проституцией заниматься – смертельно обидится. Она же для удовольствия, для себя и для тебя. Она для общего удовольствия всё на алтарь положила, а ты подарок зажал.

Я поначалу тяжело врубался в такие хитрые расклады и в каждой видел шалаву, но личный опыт и растолкования местных всё разложили по полочкам. Понятно, что именно привлекает иностранцев - всё ведь просто.
99% населения языков импортных не знают, иностранцы в большинстве своём испанского – тоже. Поэтому и сводится на нет все эти привычные, муторные для европейцев ухаживания и долгие базары. Девушки изначально расположены к общению, причины выше. Ну типа - привет, - привет. Я – Вася, а я Хуанита. Ты мне нравишься, Хуанита. Ты мне тоже, Вася. Пойдём? - Пойдём, доставим друг другу удовольствие.
Я тебе не нравлюсь, Вася? Тогда вон глянь на мою подружку Антуанетту, вон она сидит, может она понравится.

Такая простота подкупает. Да, многие из них преследуют корыстные цели («подарок», призрачная, но таки возможность уехать с тобой), но многие никакой корысти не преследуют.

Меня, как человека, вообще особо ни над чем по жизни незаморачивающегося и не парящегося, такая простая линейка человеческих отношений подкупила втройне. С большинством девушек я даже не имел цели переспать – просто поболтать, поплясать, выпить, короче, поизливать посильно друг другу горе. Ну а если уж пёрло – приходилось и окунаться в чарующие объятия Амура, это если по научному, а по русски – блядствовать.

А теперь большое и жирное НО. Всей этой идиллии всячески мешает государство. Оно всячески пытается разделить невидимой границей жизнь и перемещение туристов с одной стороны, и рядовых жителей с другой, несмотря на взаимное желание слиться в едином сексуальном и бизнес-экстазе. С девушками всё ещё жёстче.

Проституция карается сурово. Появляться в обществе туриста прекрасному полу запрещено. Как правило, такой парой сразу же интересуется полиция, и удовлетворяющем её ответом может быть только один – свидетельство о браке. Во всех иных случаях (не связанных с профессиональной деятельностью) полиция имеет право задержать девушку и обвинить ту в проституции. На первый, второй раз её могут и отпустить (а могут и нет), но после нескольких таких приводов «за появление в обществе с...» статья неизбежна. По идее, общаться с туристами запрещено и мужскому полу, но к нему претензий что логично вообще нет – в содомию на Кубе особо пока не верят. Туристов запрещено подвозить в машине (кроме государственных такси), продавать им что-либо с рук, оказывать любые услуги, а соответственно, и вообще заговаривать, так как любой разговор может трактоваться как «попытка наебать государство в своих шкурных интересах».

Именно поэтому все эти процедуры знакомств, общения, поиск мест для любовных утех и сами утехи напоминают балаган из серии «как сделать это, чтобы папа не узнал». Сутенёры подкупают полицию, действует система нелегальных кас, разного рода частные рестораны, о которых полиция даже не знает, встречи в тёмных подворотнях, поездки на дальние пляжи порознь итд итп идрдрдр. В Гаване естественно это всё более чётко выражено, в провинциальных городах гораздо слабее, а в мелких городках и деревнях это преследование вообще отсутствует.

В общем, вкратце объяснив мне суть вышеописанного, Мишель потащил меня в кафе, где «менее людно». Потопали, а у меня есть привычка, когда я синеват, покровительственно обнимать собутыльников. Вот и сейчас я повис на плече у Мишеля. Смотрю, Майк идёт справа, косится, чуть не в слезах. Чё такое? - спрашиваю. - Мне завидно – говорит облопанный Майк. Мишеля вон обнял,а меня нет. Мы сейчас мимо наших домов пойдём, Мишелю весь район завидовать будет, что его иностранный моряк обнимает, а я как лох иду.

Обнял и его, мне не жалко. Зрелище конечно комичное – они маленькие, где-то метр семьдесят, чёрненькие, кудрявенькие, болтаются у меня под мышками, а выражение мордашек такое счастливое-счастливое... блин, столько же всего на планете, чего мне предстоит открыть...

прошли мимо их района, как раз эти халупы в Гавана Сентро, какое-то кафе на достаточно людной улице, сели, эти двое постоянно зыркают, нет ли полиции, скоро прибыла и Жозефина - хрупкая мулатка как раз лет двадцати, и улыбающаяся так белозубо, что гандон Галкин нервно курит «Приму» в пыльном углу.

Привет, привет, то, сё, Мишель переводит, Майк опять видит в столе своего кубинского бога, выпили опять по махите (уже с трудом лезет треклятая мята, но пью).

- «Бланко» (белый) – мечтательно сказала она, проведя по моей руке и игриво ущипнув за сосок.
- «Негра» - продемонстрировал я своё недавно полученное знание в области испанских падежей, в ответ пробежав пальчиками по её ручке, но за сосок щипать не стал.
- «Сам ты негро, это вот они негры, а я мулата» - обиделась Жозефина.

Ну и стало быть после такой нехитрой прелюдии мы пошли на нелегальную касу.

 

Нелегальная каса – это та же сдача хат или комнат внаём на часы, сутки, только Фидель Кастро об этом не знает. Стоит в два-три раза дешевле, сдаётся только по «своим» каналам и как правило выглядит непритязательно.

Моя первая каса иллегал была самой крутой за всю поездку на острове. Стоят развалины какого-то плантаторского трёхэтажного дома, с провалившимися балконами, с покосившимися башнями, внутри дыры в полах, и на самой верхушке, где сохранились комнаты с целыми полами – живут люди. Впрочем, таких домов в некоторых районах Гаваны добрая треть. Хозяева быстро очистили нам одну комнат (продавленный диван, куча сломанных детских велосипедов, какие-то вёдра, одежонка нехитрая) и свалили на кухню смотреть свой сериал с охами-вздохами о лютой ненависти и святой любви.

Я конечно знал, что рано или поздно пересплю с негритянкой, но то, что это произойдёт в башне какого-то псевдоготического замка начала 20го, среди детских велосипедов и вёдер, не полагал думаю даже великий Заратустра.

Уснули, через несколько часов она меня будит, говорит, скоро светает, надо мне домой идти, завтра договорились встретиться там же, где я договорился увидеться с Мишелем и Майком (пьяно сопевшими у себя на раёне) – на Малеконе в том же кафе. Я подарил ей женские часики, купленные мною на Ленинградском вокзале г. Москвы, визгам и пискам не было предела. Часы для кубинца – это не просто аксессуар, это символ успеха что ли, с часами у тебя чувство принадлежности к божественному. Ко мне очень часто подходили люди с часами на руках и спрашивали время – оказывается, их ходики уже давно как не работали или просто были корпусами без механизма. Гуччи и Луи Вьютон на русских раскрасавицах просто кашляют кровью после такого.

Когда я подарил ей лак для ногтей (купил горсть в ларьке на Ярославле Главном), она от восторга чуть не подавилась. И снова, и снова я задумался о смысле счастья.

Полицейский пресс начисто убил и культуру «провожаний». Она объяснила мне просто – ты выходишь первым, идёшь налево, я выхожу через 10 минут, иду направо. Завтра буду тебя ждать. Чмак.

Домой вернулся полузигзагами, ещё затемно, но тварюга-петух уже начал орать на своём балконе, стало быть, пять утра.

Но никакого завтра, никакой моей эбеновой богини Жозефины и никакого Майка и Мишеля не случилось. Проснувшись около полудня, я понял, что смерть хэз кам. Желудок мой рвало на части так, что я реально думал, что сейчас из моего милого округлого животика вылезет Чужой и улыбнётся мне кровожадно. Это было не похмелье, нет. Это было голимое отравление.

Все события вечера я помнил. Посчитал на скорую руку, сколько выпил – около 15 стаканов мохито и 3 куба либры. Списал я всё в итоге на некачественный лёд, который был в коктейлях – сейчас ведь всё пугают, «уважаемые туристы, избегайте употреблять в развивающихся странах искуственный лёд». В общем, весь день я лежал на своей кроватке в позе эмбриона, пожирая многочисленные колёса, взятые со мной для подобных конфузий.

Моя хозяйка Магги очень расстраивалась – ведь я ничего не кушал, а поднимают владельцы кас на еде нормально. И вместо стола я всё время шнырял к клозету. Хуже мне было только один раз в жизни – когда я траванулся какой-то хачовской хернёй в Хургаде, мать её за ногу.

И тут на помощь затёртому во льдах ледоколу «Челюскин» триумфально прибыла девочка Даша, та самая, из самолёта, мы ведь махнулись телефонами. Ближе к вечеру я нашёл в себе силы выползти на «мой» перекрёсток, сесть на бордюр дороги и молча горевать, глядя на шмыгающих вокруг меня бодрых негров своими полными тоски, затравленными щенячьими глазами.

Девочка Даша притарахтела на трёхколесной мотоциклетке, лучезарно выпрыгнув из неё ко мне на бордюр. Она привезла мне какой-то живительной минералки, каких-то порошочков и вообще всего того, чего настоящие мужчины не употребляют, так как настоящие мужчины если и умирают, то делают это тупо, молча и сжав зубы.

Она была весела, резва, негры на перекрёстке стали походу своих дел притормаживать и пялиться на нас (немудрено – девочка Даша была блондинкой, да в юбке), и в целом зарядила меня энергией. Было даже приятно, что брат-соотечественник (вернее, сестра) пришёл на помощь подыхающему соотечественнику за много-много лье от отчего дома. Наверное, именно этот факт, а не всякая там минералка, вдохнула в меня силы и заставила меня войти в строй и примкнуть штыки уже к обеду следующего дня.

Девочка Даша вовсю наслаждалась Кубой, ходила с каким-то нанятым ею поводырём-гидом по всему городу и искала свой Малый Атлас мира. Один она даже нашла – правда, от 1975го года, а не от 1942го. Но она не унывала, а искала дальше и даже собиралась ехать в парк имени Ленина на окраину и зазывала меня. Но я зазывался лишь домой в кроватку, чтобы там снова полежать в позе эмбриона.

Пришлось из-за этой адовой хвори откладывать мой отъезд из столицы. У меня изначально не было чёткого плана действий, но после мотоэпопеи он созрел. Я очень хотел мопед. Единственное место, где мопедов было точно в избытке, была туристическая Мекка и туристическая резервация Кубы, известный курорт Варадеро. Если мопеда не было и там, то можно было сразу смело лезть на осину. Вернее, на пальму. Я собрался отбыть в Варадеро, а оттуда любой, просто любой ценой уехать на мото вглубь острова.

Хитрая, коварная болезнь не только лишила меня моей Жозефины (потому что доползти до Малекона я не мог, да что там, я не мог проползти даже два квартала, а мобильники на Кубе как-то особо не приняты), но и отложила на день мой отъезд из города. Завтра предстоял мой последний, точно, однозначно последний день в Гаване.

 

 

                                   *     *      *        *       *

 

Проснулся в 5 утра – премерзкий петух окончательно был выведен из разряда местного колорита и превратился во врага №1. Ворочался добрый час, с удовольствием констатировав, что восстание в животе потихоньку сходит на нет, и мои желудочные повстанцы складывают оружие и расходятся по домам, видимо, удовлетворённые многочисленными подачками правительства в виде колёс и порошков.

К полудню с удовольствием покушал какой-то хрени от тётушки Магги – не ел ничего уже почти двое суток, высох, щёки впали, держался на ногах еле-еле, вес вот-вот угрожал опуститься до отметки 110, в общем – хана.

За обедом с удивлением обнаружил, что мои канадцы, соседи-постояльцы уж давно съехали (очевидно, пока я проходил туалетные круги ада),а на их месте валяются два каких-то парня. моих лет. Ближе к полднику они прихорошились, пригладились, напрыскались и пошли в вечер, ну думаю, палюбе на блядки.

Хеллоу бойз, уот кантри а ю фром? - ненавязчиво поинтересовался я, раскачиваясь на балансире в коридоре.
Ребята воровато переглянулись и один из них тихо ответил: - Юнайтед Стейтс.
- АААААААА! - возликовал я - Эстадос Унидос!

По идее гражданам США въезд на Кубу запрещён. Исключение делается для людей, прибывающих с «религиозной или гуманитарной миссией», как правило, это разного рода студенты. За многие поездки я давным-давно пришёл к выводу, что ничто так не располагает и не настраивает на общение людей, как упоминание знакомых им родных мест. Работает подсознательная ассоциация «раз знает мой город, значит вероятно свой». Поскольку я достаточно хорошо знаю географию, проблем с этим у меня не возникало.

- Уотс эбаут ми, ай эм фром Раша.
- Раша??? Элоун???! Соу фа!!! Крэйзи!
- Тхатс окей. Вот эбауют ю мо, уотс вхере ин зе Юэсэй? Вотс зе стэйт?
- Миннесота

Я, собственно, располагаю в своей больной голове базой данных о всех 50 штатах США, их столицами и в большинстве штатов знаю ещё по паре-другой городов. Чем и не преминул воспользоваться, назвав три города в штате Миннесота, один из них (Сент-Пол) оказался родиной одного из чуваков. То, что он был поражён, значит ничего не сказать. «- А ты откуда знаешь про Сент-Пол?» Ну я объясняю, что географией увлекаюсь, знаю все штаты и ещё всякого много, на что они выпали в осадок, один резюмировал «ты знаешь про США столько, сколько я сам не знаю», я же тем временем плавно переключился на Джорджа Буша и парни быстро засобирались.

- Эй, ребята, вы на Малекон? Кстати, а вы сюда с какой миссией сюда прибыли, с религиозной или гуманитарной? - успел проорать я им вслед, но дверь уже захлопнулась и было слышно, как они горохом скатились вниз по лестнице.
Встреча меня порадовала и потому запомнилась.

Планов у меня никаких не было, поэтому как обычно пошёл шататься. Предварительно вручив Магги список филиалов мотоконторы, чтобы она с позиции аборигена прощупала почву по поводу хотя бы одного, самого жалкого мопеда у них в наличии. Но результаты обзвона были неутешительны – в половине контор не было работников, ещё четверть пообещала «завтра», и ещё одна четверть сразу категорически заверила – туристический сезон, мопедов не будет очень долго.

Я не унывал, дотопал пешком до автовокзала (около часа), где вник в прелести кубинских автобусных перевозок. Очередное небольшое лирическое отступление про кубинский транспорт.

Транспорт – одна из самых больших проблем государства, регулярно она называется на партийных сходняках вопросом №1. Конечно, ситуация начала 90х, когда всю страну хватил коллапс (наша нефть кончилась) и никто никуда не ездил, позади, но много нерешённых вопросов. Поставки бензина вроде наладили (улучшили свою добычу и подружились с золотым нефтяным венесуэльским мальчиков Уго Чавесом), но не хватает средств передвижения. Большинство перевозок для населения между городами осуществляется в кузовах грузовиков, оборудованных под пассажиров – это в первую очередь наши ЗИЛы и чуть реже – американские Форды годов 50х и ещё реже – какие-то иные грузовики. Это стоит дёшево, их можно ловить с руки, минусы – они резиновые, то есть сколько желающих, столько и повезёт, долго едут, и трясёт так, что ташкентское землятресение отдыхает. Откуда отправляются такие грузовики – знают только местные и избранные работники автовокзалов.

С самих же автовокзалов ходят новенькие автобусы китайской фирмы Ютонг (несколько лет назад закупили несколько тысяч штук), автобусная система называется «Астро» и работает в принципе без сбоев. Туристам также можно перемещаться на них – это довольно удобно, единственное, что на каждый рейс действует квота – около 5 мест для туристов, больше низзя. Но как правило туристы её и не выбирают, потому как иностранцы предпочитают перемещаться совсем уж мажорной автобусной системой «Виазул» - там как правило автобусы-мерсы, один билет стоит как несколько местных зарплат и потому на них как правило перемещаются только туристы.

Но ещё больше, чем там всякие автобусные системы, в стране популярен автостоп. Все выезды и важнейшие развязки усеяны страждущими уехать хоть куда-нибудь кубинцами. Их охотно забирают, потому как автостоп, как мера спасения от транспортного коллапса, не только разрешён, но и поощряется государством. В местах самых больших скоплений народа стоит специальный чиновник, который креативит из толпы автостопщиков организованную очередь и останавливает машины. Любая кубинская машина (кроме туристических) ОБЯЗАНА остановиться около такого чиновника при наличии свободных мест.

На автовокзале «Астро» г. Гаваны служащая выдала мне последний билет на завтрашний утренний рейс до Варадеро, при том показав своё сомнение и высказав мне сочувствие по поводу завтрашней поездки – мол автобусы китайские, всё маленькое там, а ты милай может и не влезешь туда, вон какой хряк. - Не дрейф, подруга, всё ок будет – заверил я тётеньку и учапал назад, по пути зарулив на гаванское кладбище, по красоте считающимся одним из самых самых в мире. Несмотря на то, что я люблю места массовых захоронений, я там долго не задержался, так как хотел ещё успеть в интернет и потом бухнуть.

В интернет мильон народу, но меня как платежеспособного валютного чувака админ засунул без очереди. Так я впервые связался с Родиной и отбил туда свои координаты, так договаривался – это на случай если зарежут или укусит кто – чтобы знали хоть где тело искать.

Посидев попив пива на ступеньках местного Капитолия (точная копия вашингтонского), я плавно перебазировался в район входа судов в гаванский залив, где встретил закат, сидя на парапете, задумчиво пил пиво и меланхолично махал рукой своим новым коллегам – матросам на сухогрузах, заходящими в гаванский порт.

Настроение было спокойное, без излишеств и фанатизма, я просто наслаждался своим любимым океаном и не менее любимыми корабликами, параллельно отгоняя всяких соблазнителей. Те предлагали мне плотские утехи самого разного уровня и пошиба – сигары, лобстеры, девочки белые, резные шкатулки, девочки чёрные, марихуана, девочки синие, то, сё, гитлер с белочкой, гитлер с девочкой, ром в полцены, экскурсия, а хочешь посмотреть за 20$ как бомж сосёт у поросёнка ну итп.

Поначалу я вяло отбивался, а потом просто включил режим «абонент находится вне зоны действия сети» - это когда на любую фразу говоришь дикторским заученным голосом - «испанский язык не понимаю, английский язык не понимаю», и на все дальнейшие поползновения выдаёшь точно такую же фразу. Работает неплохо.

Подгребла какая-то негритянка лет 23х со взъерошенными крашеными огненно-рыжими волосами, опитым лицом, и, со словами «дяденька иностранец, не желаете продажной любви?» - предложила мне продажной любви. Хотелось бы конечно по сценарию великого фильма ответить «девочка, я тебе сейчас всё лицо обглодаю», но ситуация диктовала свою волю в виде «испанский язык не понимаю, английский язык не понимаю».

Негритянка не сдавалась. И так, и сяк она пыталась наладить контакт с глухонемым иностранцем, путём потока испанских слов, а также многочисленных жестов и коронных присказок типа «фоки-фоки» и «чупа-чупи».

Что ж ты такая душная то, подруга моя черномазенькая – наконец в сердцах грустно изрёк я (прервав тем самым серию своих «не понимай моя»), и чем привлёк внимание белого молодого человека, сидящего в двух метрах рядом на парапете и внимательно вслушивающегося в захватывающий диалог.

- руссо – оживился молодой человек, и быстро перешёл на хороший, очень хороший английский. Пока это был самый хороший английский за всю мою поездку, даже Мишель грустит тихонько в стороне.

- я не знаю русского языка, но понял, что ты говоришь по-русски. Она проститутка, предлагает тебе свои услуги. Я тебя сегодня видел в интернет-пункте, ты в таком полосатом тишоте был. Ты говоришь по-английски, я днём слышал – выдал мне свой поток сознания молчел.

Такую возможность потрещать качественно я не упустил, обрёл дар английской речи и мы заговорились.

Человек оказался более чем вменяемым, звать Роланом (поскольку он был в майке сборной Италии, я его сразу окрестил Ролан Гусев), он студент последнего курса медицинского университета, а английский учит специально, потому как считает, что за ним будущее. Ну и вообще он оказался человек продвинутым, умным, и общаться с ним было одно удовольствие. Он также обожал свою Родину, нахваливал её на все лады, типа и люди, и климат, и история, и культура – вот всё идеально, только с экономикой беда. На экономические темы мы с ним и трындели часа два. Он не любил социалистическую систему, но взамен ничего предложить не мог. Как обычно, я поспрашивал у него разные интересные мне словечки на испанском, а он всё расспрашивал, как живётся ТАМ, за кордоном.

Девочка при этом разговоре никуда не уходила, а преданно смотрела на меня и постоянно спрашивала Ролана, о чём мы разговариваем, Ролан как человек добрый и интеллигентный путанно объяснял, девочка чувствовала свою принадлежность к высокому и покидать нас явно не собиралась. Взял пиво себе и собеседнику (у того естественно денег не было), слёзно выклянчила себе бутылочку и негритяночка, которая явно была с дикого опоя и шаталась под морским бризом як осинка. Она регулярно заставляла Ролана переводить мне, не передумал ли я и не хочу ли я с ней поехать в номера.
Я в своём лаконичном стиле отвечал: «в песду!», Ролан понимал и что-то там тактично долго объяснял той, и так раза четыре.

Наконец, полночь, порулил домой, Ролан вызвался провожать, наша мадам, которая простояла с нами бессловесно добрых три часа, идёт с нами, изредка спрашивая Ролана что-то вроде «ну как, он всё ещё меня не захотел?». Пиво у неё кончилось, страдания на опитом лице становятся всё более визуальными, видно, что девочку реально крутит, наконец она не выдерживает и в каком-то переулке Старой Гаваны пылко толкает моего новому товарищу целую мини-речь а ля Троцкий в лучшие годы. Ролан перевёл весьма кратко: - Ей плохо, она очень хочет пива, купи ей его скорее и она сделает тебе минет прямо здесь в переулке.

Я, внимательно глянув в мятое синенькое личико нашей с Роланом матроны, доверительно сказал тому: - слушай, я скорее сам себе минет сделаю. Мой Ролан Гусев ошеломлённо задумался секунд на пять, а потом рухнул на древнюю гаванскую брусчатку, сгибаясь на оной от смеха. Только и было слышно: «сам!» «себе!» «ой не могу!» и в этом роде.

Закончилось всё логично: на углу нас остановил полицейский и стал доябываться до Ролана и нашей рыжей чёрной бестии. На туриста в таких случаях даже не смотрят - иди куда хочешь, делай что хочешь, на тебя вообще законодательство не распространяется. Я преданно подождал концовки (Ролан что-то там наплёл, что рыженькая его невеста, они познакомились со мной по переписке и сейчас провожают в отель), мент что-то там запросил по рации, убедился, что оба не привлекались и отпустил всех восвояси. Рыженькая, пользуясь статусом новоиспечённой жены, вцепилась в ролановскую ручку и отпускать не хотела. В итоге я купил нам всем троим пива, отправил молодожёнов к Ролану Гусеву домой (он жил совсем недалеко от моих апартаментов), и с чистой совестью пошёл спать.

В пять утра петух орал минут пятнадцать. Я, взбешённый, вскочил, и не выдержав, побежал на улицу. Там я обнаружил полуразвалившийся дом, из которого доносились протяжные петушиные вопли, и начал мерзко сквернословить, чередуя традиционные «гондон» и «сука» с «каррамба», «каналья» и «чоча». На каналью и чочу начали выглядывать заспанные обитатели, после чего я предпочёл ретироваться. Тем более, что мой автобус уходил рано и заснуть мне всё равно было нереально.

И вот, автовокзал, мой старый добрый рюкзачок, и мои соседи - четверо итальянцев с Сицилии, с такими бородатыми бандитскими рожами, что только за них надо давать пять лет со строгой изоляцией. Нас впятером служащая вокзала любезно подводит за ручку к нужному автобусу и загружает наши тела туда. Тронулись.

Старое доброе ощущение – ощущение новизны, чувство свеже-прекрасного, и лёгкий жим-жим, естественно. Ведб Гавану после всех моих шатаний я знал, как я тогда считал, как облупленную, но вот что будет в провинции? Гавана всё-таки – туристический центр, и тут в сложных моментах хоть как-то могли помочь, как-то тебя понять. То,что шанс в провинции найти чувака, сносно говорящего на инглише, будет сродни шансу попадания метеорита в твою собственную постель, я в общем догадывался. Зато я уже поднавтыкался в испанском и знал уже около сотни слов – включая такие бесспорно важные, как «пизда» и «девальвация песо».

Я ехал в Варадеро. Варадеро – явление для Кубы исключительное, это своеобразный оазис посреди кубинской действительности. Это городок-курорт, освоенный в начале 20 века американцами благодарям своим прекрасным песчаным пляжам, представлял из себя длинную (20км) и узкую (3км) косу, выдающуюся в океан, под сексуальным названием Икакос. Государство сделало из острова своеобразный заповедник. Въезд рядовым кубинцам в городок ограничен. Дома в аренду не сдаются. Коса представляет из себя сплошную череду современных отелей, ресторанов и туристических примочек, современного уровня. Примерно 80% туристов, прибывающих на Кубу, едут сюда, и лишь отсюда они могут съездить глянуть Гавану, другие города, итп. Почти все они не представляют, что такое настоящая Куба, потому как Варадеро - это не Куба. Он идеально подходит для спокойного семейно-пляжного отдыха, но местный колорит здесь отсутствует. Там – сыто-спокойная жизнь, подстриженные газончики, иностранцев больше, чем местных, и, конечно, всё дороже, потому как цель то собственно создания такой своеобразной резервации одна – это удобство стричь капусту со всех и в одном месте. Но для этого созданы все условия и оно того стоит, надо отметить, если, естественно, вы – человек спокойный и любите лежать на пляже целыми днями, вместо того, чтобы со всякими алкашами по улицам блондиться да орать похабные песни.

Дорога была вдоль моря, прекрасные виды, небольшие холмы, сходящие на нет, первый крупный кубинский провинциальный город, увиденный мною – Матанзас (разница конечно со столицей колоссальная), вот и Варадеро скоро - расстояние между столицей и курортом чуть больше сотни. Навстречу проезжает целый табун аллеманов на мопедах, человек 30, я лишь скрежетнул зубами. Один точно будет моим – любой ценой.

Автобус уехал дальше в городок Карденас, а я остался один на маленькой варадерской автостанции. Сориентировался, где центр, побрёл по пеклу. Обнаружил по пути аренду мото, странно, и работает вроде, и мужик даже на месте, спрашиваю, так и есть – всё разобрали, очевидно, завтра будут. Спрашиваю, где ещё есть, ушлый улыбчивый малый называет пару отелей, при которых есть пункты. Иду в ближайший и!! ТУТ!!! Вот радость!! Будочка, там сидит мужик, а рядом стоят мотики! И палюбе свободные! Мужик тоже был счастлив меня видеть. Он был ещё тот колоритный кекс – с оторванной по плечо какой-то машиной рукой , разговорчивый и вечно жестикулирующий, да так импульсивно, что казалось, что руки у него на самом деле две.

Выбрал себе своё счастье, на радостях забашлял за неделю, возникла небольшая проблема – даже чтобы взять мопед, просят предъявить права. У меня их конечно нет, потому что я распиздяй и мне лень сдавать, хоть и водить умею (Валя, привет), но параллельно с распиздяйством во мне лелеется ещё и ухарство от диавола.

Ну он типа говорит – нужны международные или ваши национальные права. Я достаю из паспорта случайно завалившийся пропуск в «Метро», там с фоткой, говорю,вот мол наши национальные русские права, вот и написано - Metro, что на нашенском расейском означает «все виды транспорта». Скорее всего, он выдал бы мне мою радость и без всяких там прав, потому как корыстно заинтересован, а там хоть права у меня, хоть не права, хоть дурак я, хоть больной – главное, лаве забашлял и скатертью дорожка. Подписали какую-то писульку, выдали шлемак и в путь.

Своего двухколёсного друга я немедленно окрестил «Стремительный домкрат» - потому что быстрый, потому что в цель. Ездил я на мопеде первый раз в жизни. Но я быстро обучаем, к тому же разобраться в двух гашетках было несложно.

Уехать прямо сейчас из Варадеро, даже не искупавшись (а я так ведь и не омыл солёной водичкой свои телеса с самого приезда – негде было) – было бы глупо. Со своим «Домкратом» я поломился в ближайший отель, где мне любезно предоставили номер на сутки со всем включено, что, конечно же, было их стратегическим промахом.

Отель был хороший, я не буду упоминать его название, и не потому, что я не хочу делать ему рекламу, а потому, что я его голимо не помню, чё-то там с пальмами связанное. Хороший отель – значит хороший. Я не собираюсь описывать в деталях цвет стен и площадь территории. - Ой, нам так понравилось на море, и отель первоклассный, 5 звиозд, самое главное, еда была очень вкусная и бар на пляже работал допоздна, нам не пришлось отрывать попы и бегать на ресепшн! А вот десерты на троечку, на троечку, да, и и манго один раз были гниловаты. Анимация на четыре с минусом – ребята старались, очень старались, особенно Махмет из Баку, такой кудрявенький (обязательно кто будет там, передайте ПРИВЕТ от Люси и Саши из Кривого Рога, она наверняка нас запомнил!!!) Нам было весело, но к сожалению никто не говорил по-русски, а другого мы не знаем, поэтому мы не могли развлекаться. Да и Толик остался недоволен, подскользнулся в душе на пляже, ковриков не было, но мы высказали, мы всё высказали персоналу. Теперь как шёлковые. В целом же отель замечательный, твёрдое четыре с плюсом, обязательно в следующий год поедем сюда снова!

Ну так вот, я не очень люблю так сказать давать оценки в духе вышеописанного, поэтому скажу просто – это был хороший отель.

Я не поклонник пляжного отдыха, но даже моему неопытному взору было ясно, что пляжи и окиян там реально улётные. Побултыхавшись на волнах, я немедленно устремился к своему «Домкрату» и гонял на нём по полуострову до захода солнца, осваивая всё новые и новые премудрости мото-дела. Проехал в конец полуострова, назад, и снова, и снова – в общем, вёрст 50. На выезде из города стоит шлагбаум и выезд стоит 2 бакса. Ну ка нахрен такую радость – лучше пропить потом, подумал я и отступился. Интересно, а если у меня нет двух баксов, мне теперь на этом полуострове Икакос остаток дней коротать?

Русских в отеле не было, что к лучшему. После ужина остаток вечера валялся на шезлонге у тёмного ревущего океана, слушал в своих ухах романтические гитарные серенады и любовался тысячами звёзд, и десятками самолётов, которые пачками взлетали с недалёкого аэродрома. Звёзды конечно сказочные...малину испортила толпа молодых парней-канадцев, которые шумно плескались и похабно сквернословили на своём аглицком. Пришлось идти домой, поставить свой «домкрат» в стойла мото-пункта и лечь баиньки.

Всё утро Яночка тщательно готовился к дальней поездке. Паковал барахло, воровал на шведском столе провизию в дорогу и купался напоследок, омывая своё молодеческое тело, ведь скоро ему предстоит покрыться пылью больших дорог. Придя в мото-пункт, я увидел воровато бегающие глазки мужичонка и понял, что мой «Стремительный домкрат» он проебал, потому как кубинец. Да, так и есть – дал кому то покататься на несколько часов, а те наверное на пляж уехали. Ну ладно, есть другие мопеды – выписали от руки новый контракт (старый уехал вместе со старым моим мопедом – я же говорю, кубинцам по части организации нет равных), и вручили мне мотороллер краше первого.

И вот, последние минуты. Бензин – по полной, масла – аж из щелей прёт, шлем надет, тельняшка с длинными рукавами надета, тёмные очки от пыли куплены (я тоже организованный мальчик и по природному скудоумию свои старые забыл дома), ну и всё, я оседлал моего стального коня.

В огромных очках на половину своей мордашки, я в этом шлемаке неуловимо стал похож на гитлеровца-оккупанта, знаете, такие в мотоколясках ездили. Ни дать ни взять, кадр с известнейшей фотографии «1 сентября 1939 года. Немецкая мотопехота пересекает границу Польши» - и там такой холёный чувак в шлемаке на первом плане. Ну вот, копия я.

Пока, амиго – машу рукой ставшему родным прокатчику (он всё зазывал меня к себе домой – детей показать, рома попить, но я торопился).

Своего нового двухколёсного друга, от которого теперь зависело многое, да что там – вся моя ближайшая судьба, я окрестил «Чёрной Жемчужиной». Потому что, как говорил один фрик из нежнолюбимого в моих кругах фильма - «Жемчужина – это Свобода!»
Езжай куда хочешь, есть только ты, твой конь, ветер в ушах и куча времени, и никуда не надо торопиться. И никто тебя не ждёт. И тепло всегда и везде, и кругом растут апельсины и бананы. Свобода в чистом виде, без вредных примесей.

70км – максимальная скорость, 10 минут – и я уже выехал с полуострова Икакос и взял курс по шоссе на юг, на ближайший город Карденас. Там дорога делилась на три части, куда ехать, я не знал, планов у меня не было, да собственно и насрать мне было, куда рулить. Всё как обычно, куда кривая яночкиной судьбы выведет.

 

 

                                 ( Продолжение следует  )

·