СТРОЕВ-СТАТЬИ

                                                                               ЗБЕРОВСКИЙ Андрей Викторович
             к. филос. н., доцент кафедры всеобщей истории Красноярского государственного                    педагогического университета  им. В.П. Астафьева

   
                                Контрэлита как порождение правящего класса
   
    Революция принципиально невозможна без появления в стране того слоя людей, который должен прийти на смену правящей элите и потому объективно является контрэлитой. Понятно, что определенная оппозиционность и наличие какой-то контрэлиты является нормальным явлением в любой стране в любые исторические периоды. И появление в стране именно значительного слоя контрэлиты, являющегося некой «лакмусовой бумажкой» возможных политических потрясений, должно иметь определенные закономерности, являться не просто проблемой, но и следствием определенных ошибок властвующей элиты. Представляется интересным рассмотреть это явление в современный момент истории России.
   
                                   1. В.И. Ленин о революционной ситуации
    Значимость подобного рассмотрения очевидна. Известно, что вплоть до февраля 1917 года партию В.И. Ленина российское самодержавие хотя и знало, однако большой опасности для себя от нескольких сотен рассеянных по всей стране большевиков не усматривало, заплатив в дальнейшем за это заблуждение кровью не только членов венценосной семьи, но и миллионами жизней верно служившего недальновидному самодержавию дворянства. Есть основания предполагать, что несмотря на приближающееся столетие Октябрьской революции нынешняя российская правящая элита по-прежнему повторяет ту ошибку «недальновидности» прошлого руководства страной, которая, судя по всему, является в России не просто хронической, а по сути — системной. И закономерно ведет в своей перспективе к таким же системным сбоям в жизни и истории страны.
    Величие В.И. Ленина (и он на самом деле заслужил свое место в мавзолее) заключается в том, что он придумал тот авторский рецепт революций (причем совершенно любых по своему характеру), который до сих пор успешно применяется во всем мире. И хотя канонически записано, что революции происходят тогда, когда «верхи не могут, а низы не хотят», их рецепт на самом деле таков (Ленин не мог писать об этом прямо, так как это показало бы ненужность в ней пролетариата): революции совершает вовсе не «вся возмущенная страна в едином порыве», никакие не низы, а агрессивное отмобилизованное меньшинство, при определенном ухудшении политической и социально-экономической ситуации в стране, с возможной поддержкой извне (но не обязательно) и при пассивности и безразличии большинства, которое, хоть и само не свергает власть, но и не защищает ее, потому что она ничего хорошего для народа не сделала. Причем это активное революционное меньшинство вовсе не является голодным и нищим, а скорее сытым и хорошо образованным. А его революционный настрой связан прежде всего с принципиальной невозможностью для входящих в него людей реализовать себя при имеющемся в стране политическом режиме.
    Сама же эта «принципиальная невозможность» имеет две причины:
    — техническую, когда власть, с одной стороны, не допускает людей, не принадлежащих к правящему классу, к политической власти, не позволяет им осуществить необходимые для страны реформы, а с другой — не позволяет им реализовать себя в чем-то другом, усложняет занятия бизнесом, наукой, образованием, творчеством и т.д. То есть, отбирая политику как вид деятельности, при этом не дает людям никакой другой замены;
    — моральную, когда наиболее социально активные люди после нескольких неудачных попыток мирной адаптации к существующему строю в итоге настолько становятся раздраженными и бескомпромиссными, что последовательно выступают против него даже тогда, когда вдруг одумавшаяся власть попытается выстроить с ними хоть какие-то конструктивные отношения.
    Согласно учению В.И. Ленина, для успешной революции необходимо пять слагаемых:
    1. Неспособность власти к такому своевременному реформированию страны, которое помогло бы избежать наступления кризиса любой природы. Такое постепенное разочарование во власти не только граждан страны, но и прежде всего представителей среднего и нижнего звена госаппарата и членов проправительственных партий и фракций, которое в перспективе приведет к тому, что в трудный для верховной власти момент эти люди элементарно откажутся выполнять свой служебный долг по защите политического строя.
    2. Принципиальный отказ высших эшелонов правящей элиты от ротации собственных рядов за счет включения в них «свежей крови» наиболее активных общественно-политических пассионариев из более низких социальных слоев. Так остановка «социальных лифтов» приводит к смазыванию проржавевшего механизма кровью уснувшего «политического лифтера».
    3. Вынужденное формирование контрэлиты методом «от противного» и однажды возникшее осознание ее членами бесперспективности мирного ожидания возможности собственной самореализации в стране при имеющемся режиме. Наличие у контрэлиты стремления использовать случившийся в стране кризис для «апгрейта страны» и замены правящей элиты.
    4. Наступление самого кризиса любой природы (финансового, экономического, военного, внутриполитического, внешнеполитического и т.д.).
    5. Нахождение наиболее активными и радикально настроенными представителями контрэлиты внутренних и (или) внешних источников для финансирования своей деятельности.
    Отсюда значимых, сущностных субъективных и объективных предпосылок для революции всего три, с первой по третью. Причем можно увидеть, что все они создаются вовсе не пресловутыми «врагами страны и народа», а вследствие ошибок и просчетов самой правящей элиты. И что особенно грустно, так это то, что в последние годы эти предпосылки стали формироваться в России буквально ударными темпами. Рассмотрим их внимательнее.
   
                                                  2. Общая ситуация
    Федеральная власть живет в иллюзиях «управляемости страной»: однако это — не более чем видимость полного управления кораблем. За последние годы страна так никуда принципиально и не выплыла, по-прежнему находясь на стадии государственного капитализма. В экономике регионов господствует описанная еще Лениным многоукладность; в итоге крупные корпорации быстро пали жертвой кризиса, а раздавленный чиновными согласованиями мелкий бизнес так и не смог развиться, «не подставил плечо» стране. В итоге нещадно сокращаемым на крупных производствах и стройках людям в период кризиса просто негде трудоустроиться: в отличие от начала 1990-х годов уйти в малый бизнес они уже не смогут: сумма «входа» в уже успевший структурироваться бизнес так высока, что это попросту невозможно. В итоге в стране уже возрастает число самоубийств, преступлений, растет социальная и межнациональная напряженность, молодежь пошла в радикальные структуры.
    Вокруг индустриально развитых городов по-прежнему сохраняется дикая нищающая деревня, как и перед революциями начала XX века от безысходности активно выплескивающая в города «горючий материал» — раздраженное, плохо адаптирующееся к постиндустриальному веку неграмотное сельское население. Во время кризиса оно тут же выйдет на грабежи само по себе, без всякого политического приглашения оппозиционных партий.
    Все проведенные реформы (как административные, так и в рамках национальных проектов) так и не смогли реально модернизировать региональное и муниципальное управление: власть так и осталась приватизированной четко ранжированными между собой бюрократическими кланами. Боясь нарушить сложившиеся равновесие сил, даже при всем своем желании они не могут помочь большинству населения страны: любые реальные действия федеральной власти (а также антикоррупционные репрессии против косной бюрократии) в итоге вызывают конфликты внутри самой правящей номенклатуры, используются местными бюрократами для борьбы друг с другом, в результате отталкивают от федеральной власти региональное и муниципальное чиновничество, вызывают у них разочарование в «Единой России». А ведь без их поддержки на выборах безоговорочная победа «Единой России» в ГД или Законодательных Собраниях страны невозможна.
    Всем, кроме власти, совершенно понятно: главной проблемой современной России и федеральной власти сейчас является региональная и муниципальная бюрократия, замкнувшаяся сама в себе и не желающая принимать в себя политически активных, но номенклатурно-безродных «новых людей». Это особенно очевидно из объективного анализа ситуации в правящей партии — «Единой России» в региональной «глубинке».
   
                      3. Ситуация в региональных структурах «Единой России»
    При полном внешнем благополучии (господство «Единой России» в законодательной и исполнительной власти всех субъектов федерации) среди регионального и муниципального руководства «ЕР» постепенно нарастает тревога о том, что монополистическая «ЕР» является аналогом КПСС, их внешняя и внутренняя политика совершенно тождественны. Партактиву «ЕР» на местах хорошо видно: все без исключения «национальные проекты» пробуксовывают: ни в сфере здравоохранения, ни в сферах образования, ни в сфере жилья, ни в сфере правопорядка, ни в сфере повышения гуманизации и повышения эффективности муниципального и государственного управления существенного перелома в лучшую сторону так и не произошло. В связи с этим при внешней активности и лояльности в рядах регионального актива «ЕР» отмечается рост пессимизма по вопросу о будущем страны и собственной жизненной и партийной карьеры. Это отчетливо звучит в кулуарах Законодательных Собраний и муниципальных Советах: послушно голосуя за поправки к Конституции, очень многие депутаты вспоминали партийные съезды эпохи Сталина, где большинство членов правящей партии после радостного голосования за предложения «Отца народов» затем попадали в ГУЛАГ, обсуждают это, делятся друг с другом своей тревогой за то, что их поддержка инициатив Москвы в дальнейшем ударит по ним самим.
    Можно смело прогнозировать: как и члены КПСС в кризисах 1990–1993 годов, в случае кризиса государственной власти РФ партийный актив «ЕР» в регионах может просто занять выжидательную позицию и спокойно наблюдать за протеканием беспорядков.
    В настоящее время «ЕР» по-прежнему является не более чем механизмом «продления мандатов», обеспечивающим легитимность правящей элиты России в период выборов, но никак не механизмом управления страной и уж тем более не механизмом защиты политического режима, что постепенно ведет к росту разочарования членов среднего и низшего звена «ЕР» как в самой партии, так и в руководстве страной в целом. Что в сумме с имеющейся явной недооценкой возможной политической опасности со стороны оппозиции, а также неопределенностью большинства членов «ЕР» следует признать крайне опасным для общества, страны и государства.
   
       4. Ситуация с активом общественно-политической жизни России: рост скрытого                   политического радикализма в региональной контрэлите
    За последнее десятилетие в общественно-политической среде регионов России произошли серьезные качественные изменения: с одной стороны, из нее оказались вымыты и ушли на политическую «пенсию» постаревшие активисты-романтики-демократы постперестроечной эпохи 1990-х. С другой — благодаря деньгам олигархов и усилиям власти на рубеже 1990–2000-х годов в нее вошла большая группа таких молодых, активных, предельно циничных и прагматичных харизматиков, которые, мечтая о политической власти, при этом:
   — по своим подходам к жизни и политике совершенно чужды демократическим взглядам, склонны скорее к авторитарности, ради достижения своих целей готовы на все (кумиры — Ленин, Троцкий, Че Гевара);
   — никак не связаны с господствующей в регионах правящей номенклатурой, антагонистичны ей, отталкиваемы ею, не востребованы властью. Они не могут найти себе место в новой России и потому готовы пойти на любые действия, способные дестабилизировать правящий режим и наконец дать им тот самый долгожданный шанс в политической жизни, который у них в эпоху «политической стабильности бюрократии» полностью отсутствует;
   — эта политическая прослойка региональных пассионариев начала XXI века очень велика численно. С учетом сворачивания за последние пять лет деятельности почти двадцати крупных партий и общественных движений, принимая в расчет, что эти люди в большинстве своем так и не были ассимилированы «ЕР», «СР», ЛДПР, КПРФ и «Правым делом», во всех центрах каждого региона насчитывается не менее сотни политически «бесхозных» и при этом очень активных, хорошо образованных, идеологически грамотных, с опытом руководящей партийной работы, раздраженных политических профессионалов в возрасте от 25 до 45 лет. Которые, как минимум, еще 20–30 лет будут не просто сохранять готовность к активной деятельности, но и множить число себе подобных, своей ежедневной работой размывая и критикуя идеологию «ЕР», подрывая идеологическое единство страны и объективно (даже вне своего личного желания) являясь «пятой колонной» для внешних врагов России.
    Простым умножением числа крупных региональных центров на 100 человек можно получить цифру более чем в 20 000 подобных «политических рыцарей, оставшихся без хозяина» в России в целом (даже без учета тысяч таких людей в Москве и Петербурге, и тем более без учета мелких муниципальных образований). Суммарное же их число в России может достигать цифры до 50 000 человек! Пусть и действуя пока разновекторно и разнонаправленно, в своей совокупности они представляют собой по сути контрэлиту современной России, угрозу стабильности политического режима, «мину замедленного действия», представляющую значительную силу. Ее сила будет сильнее в том случае, если власть «проморгает» момент ее неуправляемой консолидации.
    Эти люди не являются обычными политическими «приспособленцами», с которыми в своих политпроектах привыкла иметь дело власть и психологию которых хорошо понимает и умеет ею манипулировать (но именно эти партийные «приспособленцы» в трудный момент как раз и не станут защищать строй и страну до последнего вздоха — они просто отойдут в сторону, легко адаптируются к любому строю и любой партии власти!). Этих пассионариев трудно просто «покупать»: их проблемой, но одновременно и достоинством является то, что они на самом деле являются патриотами своей страны (в своем понимании), на самом деле хотят улучшать ее и потому принимать участие в ее политическом управлении на всех уровнях.
    Региональная контрэлита обладает высоким уровнем политического самосознания. Много лет выплескиваясь «в никуда» в рамках партий типа «Блока Ивана Рыбкина», «Родина», «Партии пенсионеров», «Партии жизни», «Справедливой России», «Гражданской силы», «Правого дела» и т.д., как собака Павлова, она выработала четкий анти-рефлекс, иммунитет против личного участия в любых откровенных политических проектах. Ни в эти партии, ни в «Единую Россию» они, с одной стороны, и не пойдут сами, с другой — им не позволят этого сделать те региональные партбюрократы, с которыми они целое десятилетие боролись в рамках других политических партий. Причина: во всех регионах политические проекты курируют одни и те же люди — высокопоставленные бюрократы на уровне замгубернаторов, которые предпочитают ставить во все партийные списки и руководящие органы не «чужаков», а своих «проверенных» людей.
    При этом четко заметно: произошедшее увеличение сроков длительности работы депутатов ГД и Президента РФ, вкупе с вытеснением депутатов — не членов «ЕР» из региональных и муниципальных парламентов, в настоящее время приводит к росту в данной среде радикальных настроений. Понимая, что при увеличении сроков депутатских полномочий на год–два вместо пяти–шести выборных циклов как возможностей все-таки пробиться во власть, они будут иметь всего три–четыре попытки в своей жизни, отдавая себе отчет в том, что им при этой системе «ничего не светит», что жизнь (а это очень амбициозные харизматики!) может быть прожита впустую, эти люди от отчаяния все больше склоняются к ленинскому лозунгу: «Чем хуже для страны, тем лучше для нас лично!».
    Понимание этих моментов начинает постепенно проникать в среду этой хоть и политически разношерстной, но тем не менее осознающей общность своей исторической судьбы группы людей, вынужденно становящейся контрэлитой. Познакомившись друг с другом на проходивших в течение последнего десятилетия региональных выборах и прошлых партийных съездах, эти «бесхозные» политики муниципального и регионального уровня активно налаживают сейчас контакты друг с другом. Выезжая за границу, создавая свои сайты, используя конспиративные возможности таких социальных сетей-миллионников как «Одноклассники», «В контакте», «Mail.ru», сайты любовных и даже интимных знакомств (!), имея многочисленные псевдонимы и ники, эти люди самым активным образом пытаются сейчас найти источники для финансирования своих разнообразных политических проектов.
   Навстречу им уже началось движение из-за границы. Под прикрытием вполне легальных научных разработок в настоящее время в регионах России (особенно по обмену специалистов в университетах) работают сотни специалистов по мониторингу российского общественного мнения, эксперты по изучению настроений элиты, особенно региональной контрэлиты. Их наблюдения показывают: в случае значительного ухудшения социально-экономической ситуации в России в стране вполне хватит «горючего материала» из числа стареющих без дела и шансов на политическую реализацию активистов таких закрытых политических партий и общественных организаций, которые когда-то даже не имели оппозиционных взглядов: методом «от противного» их привила им сама российская власть, лишив возможностей для самореализации в политическом пространстве тех пассионариев, которые не мыслят себя вне общественно-политического процесса.
    Для существующей власти России гораздо правильнее и экономически выгоднее не отталкивать этих людей, не ждать, когда их погрузят в автобусы и со всей страны свезут в Москву, а занять их реальным делом, вовлечь в конкретные проекты, адаптировать к системе, принять лучших из них в саму систему, сделать их ее частью, ввести в элиту.
    Представляется, что специально проводить параллели России начала XXI века с Россией начала XX века не требуется: принципиальное тождество многих происходящих процессов налицо. То, что тогдашнее руководство страны было гораздо откровеннее в своей политике, принципиально ничего не меняет. Явно выраженный курс власти на укрепление связи государства с православием вновь, как и сто лет назад, отдаляет от нее элиты «национальных окраин», лишает поддержки в национальных регионах.
    Указ о «кухаркиных детях», по которому в царской России перекрыли доступ к университетскому образованию детям из низких социальных групп, вполне сопоставим с введением с 2009 года закона о том, что вступительные экзамены во все вузы (в том числе и на заочное и вечернее отделение) переводятся на ЕГЭ, а само число учитываемых ЕГЭ увеличивается с двух до четырех, причем иностранный язык является обязательным. Понятно, что сотни тысяч детей «бедняков и середняков» не имеют возможности оплачивать репетиторов по иностранным языкам, а итоговое сокращение числа студентов, самих вузов и университетских преподавателей автоматически увеличит политическую радикализацию интеллектуальной среды страны.
    Реформы Столыпина по выведению из Центральной России нищающего, а потому социально опасного крестьянства за Урал сопоставимы со стремлением современной власти развернуть сейчас максимальное число нефтегазовых и дорожных строек в Сибири. А явная обида на власть десятков разорившихся во время нынешнего кризиса олигархов очень похожа на то разочарование в самодержавии «заводчиков и банкиров», которое сто лет назад позволило получить долгожданное предреволюционное финансирование большевикам, меньшевикам и эсерам.
    Таким образом, формирование мощных и организованных пластов контрэлиты — это проблема для той элиты, которая этой страной управляет. Элита меняется, страна — остается.

Источник. «Национальные интересы». №2 ( 61) 2009